Он смотрел на Стеллу.
— Уходи, прошу тебя, — попросила она по-русски, виновато отводя глаза. — Уходи, пожалуйста.
Неожиданно раздался глухой хлопок пощечины, и голова Осипа сильно дернулась.
— Пошел вон, придурок! — отрезал мужчина, разминая пальцы своей правой руки после удара. Он хотел закрыть дверь.
Но сделать этого не успел, потому что Осип толкнул дверь ногой и ворвался в квартиру.
— Ах, ты fucking кретин! — мужчина ринулся на Осипа с кулаками.
Сцепившись, они толкали друг друга, пытаясь повалить, пока оба не упали на пол. Оба тяжело хрипели, то и дело издавая какие-то нечленораздельные звуки. Они били друг друга кулаками, при этом каждый старался первым подняться на ноги.
Наконец, Осипу удалось подмять мужчину под себя, и он очутился сверху. Футболка у него была разорвана, из разбитого носа лилась кровь. Он сдавил мужчине горло и, слегка приподняв его туловище, резко толкнул вниз, чтобы тот ударился головой об пол.
Стелла изо всех вцепилась в руку Осипа, завизжала.
В квартиру вошел разбуженный сосед с верхнего этажа. Он сзади обхватил Осипа за плечи, пытаясь разнять дерущихся.
— Fuck! Fuck! — Осип не разжимал пальцев на горле лежавшего под ним соперника и сильными резкими движениями вверх-вниз продолжал бить его головой об пол. Всю свою накипевшую злость он направил сейчас на этого, незнакомого ему мужчину по имени Роберт, будто бы тот был главным виновником всех его последних злоключений.
— Идиот! — заорала Стелла. – Ты же его сейчас задушишь!
В квартиру, разбуженный криками, вошел еще один сосед с верхнего этажа. Они, наконец, оттащили Осипа, как он ни пытался вырваться. Перед его глазами плыли мутные красные круги, лицо, руки, одежда были в крови.
Он видел, как Стелла, став перед лежавшим мужчиной на колени, легонько похлопала его по щекам:
— Роберт, Боб, Боб.
Мужчина на полу согнул ноги в коленях и застонал, из чего стало ясно, что он жив и, по крайней мере, в сознании.
А двое соседей-мужчин повели Осипа к выходу, крепко держа его под руки. Впрочем, он уже и не сопротивлялся.
— Уходи, парень. Иначе сейчас сюда приедут полицейские, а тебе не надо влезать в это дерьмо.
***
На следующий же день Тоня, без всяких объяснений, сложила самые необходимые вещи в сумки и вызвала такси. Она попросила Осипа, чтобы он нашел возможность доставить в их квартиру в Бруклине все, что здесь остается и что она сейчас забрать не может.
И, забрав убитого горем Арсюшу, уехала. Тем более, начало школьного года было на носу.
А Осип остался один в Seagate.
Разъехались, значит. Развалилась семья.
Глава 14
Через несколько дней, оправившись после всех этих событий, с синяками под глазами и распухшим носом, Осип пришел к Стелле, но дверь ему никто не открыл, — ее квартира на этот раз действительно была пуста. Он наведывался еще несколько раз, расспрашивал о ней у соседей и даже у хозяина дома – никто ничего не знал.
Ее мобильник был отключен, она исчезла из Фейсбука и Инстаграмма.
Знакомый фонарь над крыльцом горел круглые сутки только в первую неделю после ее исчезновения, но потом чья-то бережливая рука стала гасить его, и Осип, стоя перед ее закрытой дверью, с непонятным упорством снова нажимал кнопку выключателя, словно подавал сигнал мольбы: вернись, я жду...
Осип уже не снимал на камеру и не фотографировал. Не интересовало его ничто, кроме Стеллы.
А Стелла пряталась за каждым кустом, за каждым столбом, мелькала в машинах и метро. Она исчезла как будто специально для того, чтобы снова возникать в каждом уголке многомиллионного города.
Ему мерещился ее мелькнувший сарафан за шлагбаумом у въезда в Seagate. Ее голова с подобранными кверху волосами плыла порой далеко за буйками, почти у самого фарватера. Осип нырял и плыл туда, к ней, пока русалка Стелла внезапно не исчезала в пене волн.
Но чаще всего она появлялась в "Мандарине".
Относительно недавно построенный отель находился в самом центре бродвейской художественной жизни: в окружении театров, престижных бутиков и ювелирных магазинов. Бросив вызов аристократической старушке "Астории", юный толстосум "Мандарин" быстро стал местом самой безумной траты денег.
Круглые сутки к зданию отеля подкатывали лимузины и "Мерседесы", там постоянно крутились журналисты и разного рода поклонники, в надежде взять интервью или получить автограф у знаменитости. Для неофициальных встреч в отеле появлялись и политики разного ранга, вплоть до экс-президентов и Самого — нынешнего хозяина Белого дома.
За несколько часов до приезда мистера президента возле "Мандарина" тормозили черные машины с вашингтонскими номерами. Крепкие, аккуратно стриженые молодцы с крохотными наушниками блокировали один из подъездов к отелю. По мере приближения президентского кортежа их активность возрастала, также повсюду шныряли ребята из внутренней вооруженной охраны отеля. Снаружи все успокаивалось только после того, как черный бронированный "Кадиллак" весом три тонны и стоимостью три миллиона долларов, шелестя шинами по бетонному покрытию, таинственно въезжал в громадный подземный гараж, тоже набитый охранниками.
Как знать, как знать, где подчас решаются глобальные вопросы политики и экономики — в Белом доме или в таких вот "Мандаринах"?..
Впрочем, президенты США, и бывшие, и нынешний, в "Мандарине" появлялись реже девочек легкого поведения. Реже, гораздо реже.
Девушки жужжали вокруг отеля, как осы, привлекаемые долларовым медом. Эти прелестницы со сладким ядом в жалах слетались туда со всех концов Нью-Йорка и из других штатов. Красавицы в коротких юбках, футболочках, с татуировками на лодыжках вылетали из машин с пенсильванскими, массачусетскими, даже флоридскими номерами. Надев туфли на высоких каблуках, облизнув губы, устремлялись к дверям отеля.
Девушек доставляли туда и в лимузинах разные фирмы секс-услуг. В салонах лимузинов с затемненными боковыми стеклами звучала приятная музыка, девушкам предлагался большой выбор горячительных напитков. Кокаин для клиентов лежал в дамских сумочках вместе с презервативами, виагрой и косметичками. Дверцы машин открывались, и стаи обворожительных ос, раскованных после принятого алкоголя и наркотиков, с жужжанием и хохотом летели в отель.
Стелла мелькала в "Мандарине" на всех этажах. Выходила из лимузинов, приезжала сюда из других штатов, посещала гостиничные бары...
***
Осип разыскивал Стеллу. Он наведался в несколько агентств по трудоустройству для нелегальных русских иммигрантов, расспрашивая о Стелле. Заглянул в несколько стриптиз-клубов. Заходил и в аптеку, где Стелла покупала какие-то лекарства, и в Собор Пресвятой Богородицы, где она молилась.
Но Стеллы и след простыл. "Быть может, она переехала куда-нибудь, в другой штат. Или вообще вернулась в Молдавию", — Осип терялся в догадках.
Он не раз напоминал себе о том, что они со Стеллой из разных миров и между ними ничего серьезного быть не может.
C Арсюшей и Тоней он не виделся с тех пор, как они разъехались. Он чувствовал себя виновным перед ними, не мог себе представить, как посмотрит им в глаза, особенно Арсюше. Не раз собирался им позвонить или даже прийти без всякого приглашения, но... В последний момент его вдруг охватывало странное чувство, что Стелла — рядом с ним, буквально за его спиной. Это таинственное присутствие Стеллы было до того явным, что он даже слышал ее дыхание и улавливал упоительный запах ее тела...
И под воздействием этих колдовских чар у него тут же иссякала и воля, и желание возвращаться в семью. Представить себе жизнь без Стеллы он уже не мог, и с утроенной энергией продолжал поиски.
Однажды к нему наведались два детектива из полиции. Расспрашивали, что он знает о Стелле и какие между ними были отношения. Они сообщили Осипу, что Стелла скрывается от правосудия. Копы попросили Осипа, если ему будет что-либо известно про ее местонахождение, немедленно им сообщить. Дали ему номер телефона и идентификационный номер дела.
***
Тихо в зале Оперативного центра охраны гостиницы. Изредка пищат поставленные на подзарядку батареек рации.
На стенных электронных часах черные цифры, мигнув, сменились на 02:00. Два часа ночи, стало быть.
Сверху сквозь вентиляционные отсеки льется в зал прохладный воздух. Изредка поскрипывает кресло на колесиках, когда Осип откидывается на его высокую спинку.
Второе кресло рядом пусто. Уолтер, стало быть, у Лизы.
Все экраны подключены к видеокамерам отеля системы наблюдения. Единственный экран выбивается из общего фона. На экране — Стелла. Стоит, прислонившись к дверному косяку. Смотрит перед собой, щурясь от солнца, левая часть ее лица освещена сильнее. Волосы как бы небрежно взъерошены, кончики сомкнутых губ едва приподняты в улыбке. Правда, улыбка грустная, с оттенком обреченности. Хороший снимок, схвативший суть.
Осип сумрачно глядит на Стеллу. Белая рубашка контрастирует с чернотой его небритых щек. Потом смотрит на другие экраны, там ничего интересного — жизнь отеля.
На часах — 02:13.
Осип щурит воспаленные глаза. Резь в них становится невыносимой. Похоже, время идти к глазному. Он достает из кармана брюк пластмассовую бутылочку с острым носиком. Выдавливает из нее последние "слезки" и даже не вытирает влагу, ручейками стекающую по щекам.
Неожиданно он чувствует, что сейчас с ним и вокруг него происходит нечто странное, нечто удивительное и великое, что невозможно объяснить словами, но что всегда таилось глубоко в его своей душе. Назвать ли это чувством Судьбы?
Он ощущает... присутствие Стеллы. Он уверен, что она сейчас где-то рядом. Он снова улавливает запах ее тела, ее волос, ее любовного пота, различает их малейшие оттенки.
Перед ним сейчас, словно на экране, прокручивается с самого начала кино, смонтированное из разных эпизодов,: как он познакомился со Стеллой на ночном безлюдном пляже, как снимал ее в разных образах и в разных местах, как они занимались любовью где только могли, как она молилась в соборе, — все, вплоть до последней сцены, когда он подрался с тем грязным сутенером в ее квартире.
Прекрасный фильм их несложившейся любви, в котором единственно не хватает такой же прекрасной концовки.
Осип зачем-то нажимает кнопки, переключает видеокамеры.