То, что недавно сближало стороны в интересах интегрированной научно-технической мощи ведущих держав, — программа "Демиург" сама собой отошла на второй план и сразу утратила своё былое значение перед лицом суперпроблемы, неожиданно возникшей с обнаружением внеземной цивилизации. Члены комиссий отчётливо понимали одно: что это небывалое, ни с чем не сопоставимое открытие подвергало кардинальному испытанию сами основы современного мирового сообщества, всё то, что проповедовалось, культивировалось, вырабатывалось в сознании поколений из века в век, — всю совокупность правил его существования. Мог ли кто отважиться на такой рискованный шаг, не говоря уж о соображениях тотальной безопасности земного мира?
И тут снова, как всегда в кризисные моменты истории, обнажились со всей силой коренные противоречия двух различных общественно-политических систем на Земле.
Обсуждение вопроса переросло в жаркие дебаты. Разность взглядов, разность подходов всё больше принимала характер непримиримых позиций. Дело стремительно катилось к столкновению, к взаимным угрозам, к таким конфликтам, которые, выйдя из-под контроля, готовы были неминуемо вылиться в мировую войну Каждая сторона поэтому пыталась воздержаться от крайностей перед общей опасностью подобного рода развития событий, но ещё большим сдерживающим фактором служила нежелательность, а точнее говоря, угроза взрыва земного сознания, что могло стихийно произойти, если бы весть о внеземной цивилизации стала фактом общей гласности… Никто не мог поручиться за последствия такого исхода дела…
И разум взял своё, стороны пришли к компромиссу — вынужденному и опять же на строго сбалансированной основе. В связи с этим на орбитальную станцию "Паритет" передали кодированную радиограмму Обценупра следующего содержания:
"Космонавтам-контролёрам 1-2, 2-1. Вам вменяется в обязанность незамедлительно включиться в радиоконтакт с помощью бортовых систем "Паритета" с паритет-космонавтами 1-2, 2-1, находящимися в засолнечной Галактике, в так называемой системе светила "Держатель", на планете Лесная Грудь. Необходимо срочно поставить их в известность, что на основании заключений двусторонних комиссий, изучивших информацию о внеземной цивилизации, открытой паритет-космонавтами 1-2 и 2-1, Обценупр принимает решение, не подлежащее пересмотру:
а) не допускать возвращения бывших паритет-космонавтов 1-2 и 2-1 на орбитальную станцию "Паритет" и тем самым на Землю как лиц, нежелательных для земной цивилизации; б) объявить обитателям планеты, именуемой Лесная Грудь, о нашем отказе вступать с ними в какие бы то ни было виды контактов как несовместимых с историческим опытом, насущными интересами и особенностями нынешнего развития человеческого общества на Земле; в) предупредить бывших паритет-космонавтов 1-2 и 2-1, а также находящихся с ними в контакте инопланетян, чтобы они не пытались установить связь с землянами ни тем более проникать в околоземные сферы, как это имело место в случае посещения инопланетянами орбитальной станции "Паритет" на орбите "Трамплин"; г) в целях изоляции околоземного космического пространства от возможного вторжения летательных аппаратов инопланетного происхождения Обценупр объявляет установление в срочном порядке Чрезвычайного транскосмического режима под названием операция "Обруч", запрограммировав серию барражирующих по заданным орбитам боевых ракет-роботов, рассчитанных на уничтожение ядерно-лазерным излучением любых предметов, приблизившихся в космосе к земному шару; д) довести до сведения бывших паритет-космонавтов, самовольно вступивших в контакт с инопла-нетными существами, что в целях безопасности, сохранения сложившейся стабильности геополитической структуры землян исключается какая-либо возможность связи с ними. А потом будут предприняты все меры строжайшего засекречивания события, имевшего место, и меры по недопущению возобновления контактов. С этой целью орбита станции "Паритет" будет немедленно изменена, а каналы радиосвязи станции будут заново закодированы; е) ещё раз предупредить инопланетян об опасности приближения к зонам "Обруча" вокруг земного шара.
Обценупр. Борт авианосца "Конвенция".
Прибегая к этим оградительным мерам, Обценупр вынужден был заморозить на неопределённое время всю программу "Демиург" по освоению планеты Икс. Орбитальную станцию "Паритет" предстояло перевести на другие параметры вращения и использовать её для текущих космических наблюдений. Кооперативный научно-исследовательский авианосец "Конвенция" было решено передать на сохранение нейтральной Финляндии. После запуска в дальний космос системы "Обруч" всем паритетным службам, всем научным и административным работникам, всей подсобной обслуге предстояло расформироваться при строжайшей подписке не разглашать до самой смерти причины свёртывания деятельности Обцепупра.
Для широкой общественности предполагалось объявить, что работы по программе "Демиург" приостанавливаются на неопределённое время в связи с возникшей необходимостью капитальных изысканий и коррекций на планете Икс.
Всё было тщательно продумано. И всему этому предстояло быть сразу же после экстренного вывода "Обруча" вокруг земного шара.
Перед этим, непосредственно после окончания заседания комиссий, все документы, все шифровки, вся информация бывших паритет-космонавтов, все протоколы, все плёнки и бумаги, имевшие какое-либо отношение к этой печальной истории, были уничтожены.
На Тихом океане, южнее Алеутов, время клонилось к концу дня. Погода стояла всё такая же сравнительно сносная. Но всё-таки волнение океана постепенно усиливалось. И уже слышен был рокот вскипающих повсюду волн.
Служба авиакрыла на авианосце напряжённо ждала момента выхода членов особоуполномоченных комиссий к самолётам по завершении заседания. Но вот они вышли все. Распрощались. Одни пошли на посадку к одному самолёту, другие — к другому.
Взлёт прошёл отлично, несмотря на качку. Один из лайнеров взял курс на Сан-Франциско, другой в противоположную сторону — на Владивосток.
Омываемая вышними ветрами, плыла Земля по вечным кругам своим. Плыла Земля… То была маленькая песчинка в неизмеримой бесконечности Вселенной. Таких песчинок в мире было великое множество. Но только на ней, на планете Земля, жили-были люди. Жили как могли и как умели и иногда, обуреваемые любознательностью, пытались выяснить для себя, нет ли ещё где в других местах подобных им существ. Спорили, строили гипотезы, высаживались на Лупу, засылали автоматические устройства на другие небесные тела, но всякий раз убеждались с горечью, что нигде в окрестностях Солнечной системы нет никого и ничего похожего на них, как и вообще никакой жизни. Потом они об этом забывали, не до того было, не так-то просто удавалось им жить и ладить между собой, да и хлеб насущный добывать стоило трудов… Многие вообще считали, что не их это дело. И плыла Земля сама по себе…
Весь тот январь был очень морозным и мглистым. И откуда столько холода нагоняло в сарозеки! Поезда шли со смёрзшимися буксами, добела прокалённые ледяной стужей. Странно было видеть — чёрные нефтеналивные цистерны останавливались на разъезде сплошь белой, завьюженной, в изморози чередой. А стронуться с места поездам тоже было нелегко. Сцепленные парами паровозы как бы в два плеча долго сдёргивали толчками, буквально отрывали с рельсов пристывшие колёса. И эти усилия паровозов, отдиравших вагоны, слышались в резком воздухе далеко вокруг лязгающим железным громыханием. По ночам дети боранлинцев испуганно просыпались от этого грохота.
А тут ещё и заносы начались на путях. Одно к другому. Ветры ошалели. В сарозеках им был полный простор, не угадаешь, с какой стороны ударит пурга. И казалось боранлинцам, ветер так и норовил наметать сугробы именно на железной дороге. Только и высматривал любую продушину, чтобы навалиться, запуржить, завалить пути тяжким свеем.
Едигей, Казангап и ещё трое путевых рабочих только и знали, что из конца в конец перегона расчищать пути то там, то тут, то снова в прежнем месте. Выручали верблюжьи волокуши. Весь тяжёлый верхний слой заноса вывозили на обочину дороги волокушей, а остальное приходилось довершать вручную. Едигей не жалел Каранара и был доволен возможностью измотать его, усмирить в нём буйную силу, впряг в пару с другим, под стать ему по тяге верблюдом и гонял их бичом, вывозя сугробы поперечной доской с противовесом позади, на котором сам стоял, придавливая волокушу собственной тяжестью. Других приспособлений тогда не было. Поговаривали, что вышли уже с заводов специальные снегоочистители, локомотивы, сдвигающие сугробы по сторонам. Сулили в скором времени прислать такие машины, но пока обещания оставались на словах.
Если летом месяца два припекало до умопомрачения, то теперь вдохнуть морозный воздух было страшно — казалось, лёгкие разорвутся. И всё равно поезда шли и дело требовалось делать. Едигей оброс щетиной, впервые в ту зиму начавшей поблёскивать кое-где сединками, глаза вспухали от недосыпания, лицо — в зеркало глянуть отвратно: как чугун стало. Из полушубка не вылезал, а поверх ещё постоянно плащ брезентовый носил с капюшоном. На ногах валенки.
Но чем бы ни занимался Едигей, как бы трудно ни приходилось, из головы не шла история Абуталипа Куттыбаева. Больно аукнулась она в Едигее. Часто думали-гадали они с Казангапом — как же всё это приключилось и чем кончится. Казангап всё больше молчал, хмурясь, напряжённо думал о чём-то своём. А однажды сказал:
— Всегда так бывало. Пока ещё разберутся… В давние дни не зря говорили: "Хан не бог. Он не всегда знает, что делают те, что при нём, а те, что при нём, не знают о тех, кто на базарах поборы собирает". Всегда было так.
— Да что ты, слушай! Тоже мне мудрец, — недовольно высмеял его Едигей.Когда им дали по шапке, ханам всяким! Да разве дело в этом!
— А в чём? — резонно спросил Казангап.
— В чём, в чём! — раздражённо проворчал Едигей, но так и не ответил. И ходил с этим застрявшим в мозгу вопросом, не находя ответа.
Как известно, беда не приходит одна. Простыл здорово старшенький Куттыбаевых — Даул. Свалился в жару и бреду мальчишка, кашель мучил, горло болело. Зарипа говорила, что у него ангина.