У них азарт — подлинная страсть, их привлекают сильные ощущения: но Браун, и Смит, и Джонс не вправе ссылаться на страсть — у них нет за душой даже этого.
Из всех профессиональных игроков картёжники Миссисипи, быть может, наиболее красочны. Я уже говорил об их изысканной манере одеваться, но, помимо этого, в них несомненно есть что-то от подлинного джентльмена, что-то рыцарское в характере, отличающее их от прочих их собратьев. В пору моей бурной юности иные из этих господ удостаивали меня своим знакомством, и я считаю долгом замолвить за них словечко. Кое-кто из них блистал высокими добродетелями, впрочем не вполне отвечающими требованиям пуританской морали. Другие отличались великодушным и благородным сердцем, способны были на самые прекрасные поступки и хотя попрали законы общества, но не попрали законов человеческой природы и умели отстоять свою честь от любых посягательств. Конечно, встречались и другие, подобные Чорли и Хэтчерам, которые не соответствуют моему описанию, но мне кажется, что они скорее исключение, чем правило.
Несколько слов об американских играх. Подлинно национальной игрой Соединённых Штатов, безусловно, являются выборы. Местные выборы или выборы в представительные учреждения штатов дают не меньше возможностей для заключения пари, чем скачки в Англии, а избрание президента, раз в четыре года, по праву можно назвать американским днём дерби. Трудно себе представить, какие огромные суммы переходят тогда из рук в руки и какое несметное число пари заключается в эти дни. Если бы на этот счёт существовала статистика, данные её удивили бы даже самых "просвещённых" граждан Соединённых Штатов. Иностранцу не понять ажиотажа, которым сопровождаются выборы во всех уголках страны. Да это и трудно объяснить в государстве, где люди, в общем, знают, что успех или провал того или иного кандидата мало отразится на их собственном материальном благополучии. Правда, дух соперничества между членами победившей партии в какой-то мере объясняет интерес к результатам, но всё же не целиком. Мне лично кажется, что возбуждение вызывается главным образом азартом. Чуть ли не каждый второй человек, с которым я встречался, заключал пари на исход президентских выборов, и даже не одно, а множество.
Словом, выборы — это подлинная национальная игра американцев, которой с одинаковой страстью предаются и в верхах и в низах, и богатые и бедные.
Держать пари о результатах выборов не считается зазорным. Выборы к азартным играм не причисляются. Для этого существует немало других самых разнообразных игр, где дело решают карты. Кости и биллиард тоже в большом ходу, особенно последний. Почти в каждой деревушке Соединённых Штатов, особенно на Юге и Западе, вы найдёте биллиардный стол, а то и два, а среди американцев встретите поистине замечательных игроков. Креолы Луизианы, можно сказать, стяжали в биллиарде пальму первенства.
Кегли тоже очень распространены, и даже самый захудалый городишко имеет свой кегельбан. Но и биллиард и кегли, в сущности, не азартные игры: первая — скорее развлечение, а вторая — вид спорта. Карты и кости — вот подлинное оружие любителей азарта; карты в первую очередь. Помимо английских виста и криббиджа, а также франнузских игр "двадцать одно" и "красное и чёрное", американцы играют в покер, юкр, "семёрку" и множество других игр. В Новом Орлеане среди креолов пользуется особой любовью игра в кости, именуемая крапс, а также процветают кено, лото и рулетка. Далее к югу, у испанцев Мексики, в большом ходу монте — игра, отличающаяся от всех названных нами выше. Монте — национальная игра мексиканцев.
Однако всем прочим способам выкачивания денег юго-западные профессиональные картёжники предпочитают фаро, или фараон. Как показывает само название, игра эта испанского происхождения; да она и в самом деле мало чем отличается от монте и, вероятно, была завезена в Новый Орлеан испанцами. Но вне зависимости от того, коренного ли она или пришлого происхождения, игра эта превосходно прижилась во всех городах и селениях долины Миссисипи, и нет на Западе ни одного картёжника, который не был бы любителем фараона.
К тому же фараон очень несложен. Дадим краткое его описание.
Стол накрывают зелёным сукном или байкой и выкладывают лицом вверх в два ряда все тринадцать карт какой-нибудь одной масти. Обычно карты приклеивают, чтобы они не сдвигались с места.
Затем в руках банкомёта появляется прямоугольная коробочка, с виду похожая на большую табакерку. Размеры её невелики — ровно на две колоды карт. Делается такая коробочка обычно из серебра. Любой другой материал годился бы не хуже, но банкомёт счёл бы унизительным пользоваться дешёвенькой принадлежностью своего ремесла. Назначение этой коробки в том, что она помогает сдавать вложенные в неё карты. Я не берусь толком объяснить её таинственный внутренний механизм, могу сказать лишь одно: крышки у неё нет, с одной стороны она открыта, и туда вдвигают колоды, а имеющаяся внутри пружина позволяет банкомёту выбрасывать карты подряд одну за другой в том порядке, в каком они лежат в колоде. Между прочим, это приспособление вовсе не обязательно для игры в фараон; с таким же успехом можно играть и без всякой коробки. Но такое устройство гарантирует честную игру: тут уж никак не отличишь одной карты от другой по знаку на рубашке или каким-либо другим приметам — карт просто не видно. Изящная коробочка для игры в фараон — гордость каждого уважающего себя банкомёта, и ни один из них не сядет без неё за игорный стол.
Две хорошо стасованные колоды вкладывают в коробку, и банкомёт, положив на неё левую руку и держа наготове правую с оттопыренным большим пальцем, ждёт, пока несколько игроков поставят на карту. Банкомёт — единственный ваш противник в этой игре; он выплачивает вам все ваши выигрыши и забирает все ваши проигрыши. Ставить на карту может любой сидящий или стоящий у стола, но ставят все они против одного банкомёта. Чтобы вести такую игру, банкомёт, несомненно, должен быть своего рода предпринимателем и иметь капитал в несколько тысяч, а то и десятков тысяч долларов. Всё же случается, что при сильном невезении банк лопается, и тогда могут пройти годы, прежде чем банкомёт соберётся с силами и вернётся к старой профессии. Рядом с банкомётом обычно сидит его помощник, или крупье. В его обязанности входит обмен фишек на деньги и выплата выигрышей; он же загребает лопаточкой суммы, выигранные банком.
Фишки, которыми пользуются в этой игре, представляют собой плоские костяные кружочки величиной с доллар и разных цветов — белые, красные, голубые, с обозначенной на них суммой. Пользуются ими вместо денег, ради удобства. Если игрок бросает игру, он обменивает свои фишки на деньги.
Самый простой способ понтировать в фараон — это ставить деньги на одну из лежащих на столе карт. Вы можете выбрать любую из тринадцати. Предположим, ваш выбор пал на туза и вы поставили деньги на эту карту. Банкомёт начинает метать карты из коробки одну за другой. Всякий раз, выложив две карты, он останавливается. И пока не выйдут подряд два туза, исход неизвестен. Если же вышли два туза, объявляется выигрыш. В том случае, если оба туза вышли вместе, ваши деньги достаются банкомёту. Если же вышел только один туз, а второй пришёлся на следующую выкладку, выиграли вы. Тогда вы можете опять поставить на туза, при желании удвоив ставку, или передвинуть деньги на другую карту. Все эти манипуляции вы вправе производить в любой момент игры, при условии, что банкомёт ещё не выложил первой карты.
Игра, понятно, продолжается вне зависимости от того, ставите вы или нет. Стол окружён понтирующими; одни ставят на одну карту, другие — на другую, третьи — одновременно на две и больше, так что постоянно кому-то что-то выплачивают, постоянно стучат фишки и слышится звон долларов.
Для игры в фараон никакого умения не требуется: всё здесь зависит от удачи. Поэтому вы, чего доброго, решите, как и полагают многие, что шансы банкомёта и понтирующих равны. Но это не так. Определённые комбинации карт обеспечивают банкомёту известный процент, иначе кому бы пришла охота связываться с таким делом. И хотя случается, что банкомёта упорно преследует невезение, он всё равно обыграет вас, если только ему удастся продержаться.
Этот процент обеспечивается банкомёту во всех азартных играх — в фараоне, монте, крапсе и прочих. Конечно, банкомёт и не станет этого отрицать, но на ваш вопрос ответит, что этот небольшой процент идёт на "покрытие расходов". И будьте покойны, расходы покрываются с лихвой.
Вот каков тот самый фараон, садясь за который, я решил спустить последний цент или выиграть нужную сумму для выкупа моей наречённой.
Глава LVI. ФАРАОН
Мы вошли в зал. Так вот он, знаменитый фараон! В дальнем конце зала стоял стол, за которым и шла игра. Но ни карт, ни банкомёта не было видно: двойное кольцо сидящих и стоящих игроков окружало стол, скрывая его от нас. Были здесь и женщины, они тоже сидели или стояли, весёлые и красивые женщины, разряженные по последней моде, однако некоторая развязность в манерах обличала в них особ лёгкого поведения.
Д'Отвиль угадал: игра была в самом разгаре. Вид и позы игроков, мелькание рук, раскладывающих ставки, стук костяных фишек, звон долларов говорили о том, что здесь времени не теряют.
Подвешенная над столом огромная люстра бросала яркий свет на зелёное сукно и на лица игроков.
В середине зала стоял большой стол, уставленный разнообразными закусками. Тут были холодная индейка, ветчина, язык, салат из цыплят, омары, вина в хрустальных графинах, коньяк, ликёры. Часть тарелок и рюмок уже побывала в употреблении, другие стояли нетронутыми, в ожидании желающих закусить. По существу, это был бесплатный ужин, которым потчуют всех посетителей. Таков обычай американских игорных домов.
Однако это обильное угощение не привлекало ни меня, ни моего спутника. Мы прошли прямо к столу, где играли в фараон.
Подойдя поближе, мы заглянули через плечи игроков. Что за наваждение! Чорли и Хэтчер!
Да, оба шулера сидели рядышком за зелёным столом и не в качестве простых игроков, а в роли банкомёта и крупье! Чорли держал в руках коробочку с картами, Хэтчер сидел справа от него, и перед ним лежала на столе груда фишек, долларов и банкнот.