Мне не мешать! — с мрачной решительностью закончил он, и подхватив автомат с пустым магазином, направился к выходу.
— Эй, мы сдаёмся, сдаёмся! — заорал он.
Его услышали — стрельба стихла.
— Выходите по одному! — приказал Рябых. — Бросайте оружие!
Мишко перешагнул через поваленную дверь, подальше отшвырнул "калашников", и с поднятыми руками направился к баррикаде. Он уже подошёл к милицейским машинам, когда к нему подбежали два здоровенных спецназовца.
— Стоять! На землю, сука!
— А вы купили себе гробы, ребята? — и Мишко дёрнул за спрятанную в рукаве растяжку.
Они правильно поняли его жест — с каким-то злорадным торжеством Павел смотрел, как агрессивно-угрюмые гримасы были мгновенно смыты с их физиономий, и теперь на этих более человеческих лицах, застыло вполне естественное, растерянно-обречённое выражение. Щелчка и последовавшего за этим взрыва он уже не слышал.
Джек и Артур мигом выскочили из подъезда, — всё там было в дыму, сквозь который пробивались отблески горящих машин, — и заскочили за угол здания. Там четыре оглушённых омоновца катались по земле, дальше стояла милицейская машина, внутри сидел водитель.
— Жить хочешь? — крикнул ему Артур, наведя автомат.
— Да, да, да!!! — полноватый седоволосый мужчина был смертельно напуган.
— Тогда поехали, и скорее!
XVII.
А две недели спустя Артур и Джек уже были под Псковом, и под видом туристов пробирались в Прибалтику. За этим городом на десятки километров раскинулись леса, частью лиственные, частью хвойные.
В тот день погода была прекрасная, по небу не спеша, плыли облака, пахло цветами и травами. Несмотря на июльскую жару, на широких, залитых солнцем полянах кипела жизнь — в погоне за насекомыми в воздухе носились птицы, а в высокой, тянущейся вверх траве, жужжали пчёлы, и не смолкал дружный треск кузнечиков. Зато в густых ельниках было прохладно — с верхушек деревьев солнечные лучи падали на землю небольшими пятнами и только редкий стук дятла и несмолкаемое гудение комаров нарушали лесную тишину.
— Мне эти места хорошо знакомы, — сказал Артур своему спутнику, — Мы с Павликом, царство ему небесное, в прежние времена здесь часто охотились. Знаешь, когда после города попадаешь на природу, то это отлично расслабляет нервы, особенно если подкрепляется хорошей выпивкой.
— Угу, — промычал Джек. Он из консервной банки ел на ходу землянику, которая в этом году хорошо уродила.
Наконец вся ягода была съедена, и Эрикссон включился в разговор.
— Если мы сейчас на охоте, то почему без ружей?
— Сразу видно городского жителя. Сейчас охотиться нельзя: весной и летом всё живое плодиться и размножается, поэтому охотятся осенью и зимой. А будешь с ружьём по лесу ходить, так егеря и лесники могут и за браконьеров принять. Нам для самообороны и твоего "стечкина" хватит.
— А обороняться от кого?
— Сейчас в лесу разный народ шатается. Иногда попадаются и беглые преступники.
Вдали показался покрытый кустарником высокий холм, тропинка повернула к нему, и начался крутой подъём.
— Скоро конец нашему путешествию, эх, жалко Павла, — занялся самобичеванием Аскольдов, — это я во всём виноват — недооценил Сутужкина. "Вычислил" нас этот чёртов колдун.
— Всё предусмотреть нельзя. А вот то, что я сунулся в эту страну без должной подготовки — это моя ошибка, особенно, что втянул Криса в это дело. Одного знания русского языка, оказалось мало. После смерти Джины на меня нашло такое наваждение, и мне до сих пор кажется, что я вижу дурной сон и никак не могу проснуться.
— Ты думаешь, что твоя подготовка хоть что-то дала? — возразил Артур.
— Конечно, всё было бы иначе.
— Ты так ничего и не понял. Нельзя победить систему, представителем которой является Миргородский одной акцией — раз пострелял и уехал в Америку. Это — война, а на войне всякое бывает.
Эрикссон с этим не был согласен.
— А ты воевал?
— Нет. В армии служил, но воевать не приходилось.
— А я воевал в Заливе в вертолётном полку. Тогда мы хорошо надавали Саддаму по заднице, и всё благодаря нашей хорошей технике и отличной подготовке.
— И что у вас потерь не было?
— Были. Но у иракцев во много раз больше.
— Вот видишь, хорошая подготовка гарантирует меньшие потери, но победу — вовсе не обязательно.
"Этого Артура не переспоришь, — подумал Джек. — В этой стране все заядлые спорщики."
Путники поднялись на холм, и тут тропинка раздвоилась.
— Куда идём? — спросил Аскольдов, и как в русской народной сказке добавил: — Направо пойдёшь — в Эстонии очутишься, налево пойдёшь — в Латвию попадёшь.
— А где безопаснее?
— Одинаково. Это при СССР граница была "на замке" — сторожевые вышки, собаки, многокилометровые ряды колючей проволока, сигнализация, наряды неподкупных пограничников вышагивающие вдоль контрольных полос. А сейчас нелегальные эмигранты через русскую границу толпами перебираются в Западную Европу, если же напоремся на пограничников, то думаю пачка долларов решит все проблемы. Здесь всё продается.
Джек уже убедился, что это правда. Во время поездки в Псков их несколько раз останавливала местная милиция, и каждый раз несколько зеленоватых купюр с изображением американских президентов вложенные в паспорта, переводили проверку документов в формальное русло.
— Тогда всё равно, хотя стой, — Эрикссон на мгновение задумался. — Раз я по паспорту эстонец, то лучше в Эстонию.
— Твоя правда, тем более, раз наше дело правое, то значит пойдём направо, к этим чухонцам.
И странники начали спуск вниз. Они спустились в низину, слева от тропинки было "благоухающее" гниющими травами болото, а справа — густой кустарник из которого торчали редкие деревья.
— А я читал, что в древности тут правил викинг Рюрик, который основал российское государство.
— Да, — подтвердил Артур, — Псков вначале был форпостом Новгорода, в котором и княжил тот легендарный норвежский конунг.
Однако дальнейшего продолжения беседа на историческую тему не получила — внезапно ближайшие кусты зашевелились, и оттуда вынырнули три плечистые фигуры в зелёной камуфляжной форме и с автоматами в руках.
— Ты молчи, — прошипел Аскольдов своему товарищу, — говорить с пограничниками буду я.
— Стоять! — приказал туристам мрачноватого вида высокий, мускулистый тип с квадратной челюстью и многократно перебитым носом. — Ваши документы.
— Возьми, командир, — и Артур протянул командиру пограничного наряда паспорта.
— Так, и что у нас здесь, — покуда офицер быстро пролистывал тонкие книжечки, его два подчиненных навели на путников свои автоматы.
— И что мы делаем в непосредственной близости от государственной границы, господин Симонов и господин Пярнуу? — пограничник закончил изучение документов и сверля глазами задержанных, приступил к допросу.
— Мы — туристы, — начал было Аскольдов. — Кажется, заблудились.
— Ага, собираете грибы и ягоды, — закончил за него офицер. Его физиономия стала ещё более мрачной. — Слышь, кончай дурочку валять, нелегал, — и пограничник добавил непечатное ругательство. — Или вы шпионы?
— Не горячись, командир, вот тебе документ, который снимет все вопросы, — Артур полез в карман охотничьей куртки, извлёк пачку долларов, и бросил её мрачном типу.
Тот ловко поймал её на лету одной рукой, и стал считать. В пачке было две тысячи долларов — два младших пограничника буквально ели её глазами.
— Думаю, этого хватит.
— Нет, — угрюмость на лице офицера исчезла, и его губы растянулись в садисткой улыбке. — Вы отдадите всё, а затем выроете себе могилы.
— Зачем так, босс, — встрял в разговор низенький, похожий на подростка, худощавый солдат-первогодок. — Вон напротив болото — бултых этих гавриков вниз головой и всё! И через сто лет никто не найдёт!
— Соображаешь, салага! — похвалил его начальник наряда.
И чем более растерянным становилось выражение лица Артура, тем более нагло ухмылялись три негодяя, но они и не подозревали, что это была лишь его искусная актёрская игра, а сам он в это время напряжённо искал выход. Наконец он решился.
— У..у меня больше ничего нет, — дрогнувшим голосом проговорил Аскольдов, он нерешительно сделал шаг назад и ещё более испуганно продолжил. — Это всё он, — и указал на своего товарища, — он, он — все остальные деньги у него.
— Н..да? Сейчас проверим, — и офицер навёл автомат на американца.
В следующее мгновение он пошатнулся и захрипел — охотничий нож Аскольдова торчал в его шее, сам же Артур, в два прыжка заскочил в кусты, и сразу бросился на землю. Следом загремели выстрелы, и на него посыпались срубленные пулями ветки.
Лишившись командира, два пограничника допустили грубую ошибку, стоившую им жизни: вместо того, чтобы уничтожить стоящего перед ними американца, а затем начать охоту на Артура, они стали поливать свинцом кусты. Джек сунул руку в карман охотничьей куртки, и не вынимая пистолета пристрелил их обоих. Теперь на тропинке лежали три тела.
— Ты живой? — американец крикнул Артуру.
— Кажется, цел, — донеслось из кустов.
— Ты, я вижу хорошо метаешь ножи.
— Несколько лет тренировался.
Аскольдов вернулся на тропинку.
— Всё, теперь тебе нужно торопиться — этих "друзей" скоро начнут разыскивать, да и выстрелы кто-то мог услышать. Быстро беги по тропинке и никуда не сворачивай — через пять километров будет Эстония.
— А ты, как, Артур?
— Здесь надо прибрать, а затем назад, в Москву. Мне за земляка отомстить надо.
И он пожал руку американцу.
— Мы ещё увидимся.
— Надеюсь, — Джек почему-то также был в этом уверен.
XVIII.
...1024 год, Черниговское княжество. Вступив на земли се— верян, варяжское войско Ярослава Хромого направлялось к Чернигову.
Осенний день шёл к концу, когда варяги подошли к городу Листвену. Ярл Якун уже подумывал, чтобы объявить привал, но тут прискакавшие дозорные с далека заорали:
— Мстислав близко! Много конницы и пехоты!
— Перестроиться! — и заиграла серебряная труба — предводитель скандинавов долго не раздумывал.
Его войско, смыкая ряды, сразу стало перестраиваться из походного порядка в боевой. Вскоре на горизонте показалась черная полоса — дружина Мстислава Храброго приближалась.
Небо затянуло чёрными тучами, вот-вот должен был пойти дождь, но гроза внизу должна была разразиться раньше, чем на верху — сближающихся противников разделяло уже несколько сот шагов.