Нет, на сей раз нужно всё хорошо обмозговать. Мне до сих пор не понятно, почему вам не удалось его убить. Что-то здесь нечисто.
С последним утверждением американец был согласен:
— И мне показалось, что Миргородский всё знал заранее.
— Поэтому спешить и не будем — пока я всё не выясню. Тогда всё, объявляю заседание клуба "почитателей" Миргородского закрытым. Вы, Джек, выздоравливайте. Вот вам "мобильник", — Артур протянув "сотовый" усмехнулся. — Это всякий случай. Разбегаемся.
Джек взял телефон и сразу понял иронию Аскольдова — на телефоне было написано "Эрикссон". И ему сразу вспомнился отец, небогатый фермер из штата Мичиган, который часто любил напоминать маленькому сыну: "Гордись, Джек — у нас фамилия знаменитая. Исландский викинг Эрикссон открыл Америку за пятьсот лет до Колумба, а другой Эрикссон — шведский кораблестроитель — крепко выручил президента Линкольна во время войны Севера с Югом."
"Да, сейчас меня занесло куда дальше, чем моего исландского однофамильца," — подумал Джек.
Спать после всех этих событий не хотелось, и чтобы скоротать время он включил телевизор.
XI.
Настенные часы пробили полночь. Сутужкин вскочил со стула: теперь ему нужно торопиться — дорога каждая минута, ибо сделать надо очень и очень многое.
К этой ночи он готовился основательно — комнату уже обжил, превратив её в рабочий кабинет колдуна — подходящее место для магических действий, рабочий инструмент и минимальный запас порошков и трав он привёз с собой, а остальное, изводя бесконечными просьбами Иванова, достал в городе.
Ведьмак зажёг в комнате чёрные свечи, от которых шла нестерпимая вонь, и выключил свет. Затем снял себя всю одежду, оставив только небольшой кожаный мешочек на шее — он всегда считал, что настоящее колдовство должно твориться в обнажённом виде, надел перчатки из плотной искусственной кожи, и вышел в коридор.
Там стояла клетка, в которой сидели три чёрных кота. Колдун выбрал самого большого и толстого из них, открыл клетку, и принялся его доставать. Животное, почувствовав опасность, стало вырываться, дико выть, но дом спал, и только его товарищи по несчастью были свидетелями намечающегося злодеяния. Чёрный разбойник, извиваясь, умудрился укусить Сутужкина, но вид собственной крови лишь рассмешил колдуна. Жертва была внесена в рабочий кабинет, и колдун большим ритуальным ножом с чёрной рукояткой отсёк коту голову. Когда вся кровь, вытекшая из обезглавленной тушки, была собрана в магический кубок, Сутужкин выпил её. Шёпотом он прочитал заклинание, призывая демона-покровителя появиться и помочь ему в предстоящем деле.
Следом колдовская кадильница — размалёванная колдовскими рунами большая плоская чаша с тремя маленькими ножками в виде драконов — была внесена в защитный магический круг и в ней был разведён огонь. Сутужкин швырнул в огонь порошки на основе галюциногенных трав — комнату затянуло дымом, который он стал жадно вдыхать. Реакции не пришлось долго ждать — в комнате послышались вздохи, визг, хохот.
Пол задрожал, стены заколыхались, будто бумажные на ветру, и Сутужкин понял — пора. Он, не выходя из круга, снял с шеи кожаный мешочек и достал оттуда магический кристалл. Вокруг круга носились тени, одна из них сгустилась, и приняла вид огромного кота.
— Что тебе? — спросил колдуна демон.
— Покажи мне врагов! — приказал Сутужкин.
— Смотри! — котяра так страшно завыл, что казалось, затряслись стены.
Колдун посмотрел в кристалл, и в нём, при тусклом, из-за дыма, свете свечей, увидел серый девятиэтажный дом. На его стене Сутужкин сумел разглядеть название улицы, и номер. В кристалле картинка сменилась — теперь это подъезд дома, большим ракурсом показывалась дверь в квартиру.
Колдун запомнил и её номер, но тут его начало тошнить, голова закружилась, и он едва не выпал из спасительного круга.
— Что тебе ещё?
— Помыслы и намерения врагов!
— Смотри!
В кристалле изображение снова сменилось, — теперь это была первая страница местной газеты и теряя сознание, Сутужкин успел прочитать заголовок:
"Взрыв в "Росскредитэксим-банке" Миргородского — начало новой криминальной войны?"
Сутужкин пришёл себя ровно в полдень. Голова так болела, словно по ней хорошенько стукнули молотком. Колдун стал вспоминать прошлую ночь. Так, в кристалле он видел какой-то девятиэтажный дом, он даже увидел его номер и название улицы, но теперь ничего не помнил, ничего. Между тем демон показал ему еще кое-что, но что? — Сутужкин пока тоже вспомнить не мог, поэтому разозлился: он всегда знал, что деньги уменьшают силу мага и вот результат. А ведь в прошлый раз, когда он действовал совершенно бесплатно, демон показал грядущие события во всех подробностях, которые Алексей смог удержать в голове.
Стоп, он видел газету, и в ней что-то было написано о "Росскредитэксим-банке". Ограбление? – вроде — бы нет, но имуществу его нанимателя явно будет нанесён вред. Идея! — он обрадовался. — Это и скажем олигарху. Надев одежду, колдун отправился к Миргородскому.
— Можно, Михаил Моисеевич? — олигарх посмотрел на дверь и от неожиданности вздрогнул — перед ним стоял Сутужкин, и вид у него был столь страшный, словно он только что вернулся с того света. Белки глаз колдуна были побиты красными жилками, грязно-жёлтая кожа, как у покойника, одежда висела мешком — провидец за одну ночь сильно похудел.
— Садись, — миллиардер уже оправился от неожиданности. — Что случилось?
— Говорить можно? — Сутужкин не знал как вести в присутствии Рябых.
— Дмитрий Васильевич мой человек из ФСБ, и у меня от него секретов нет.
"Так я и поверил!" — подумал Сутужкин, но вслух произнёс нечто иное:
— Хорошо. Тогда слушайте интересную новость: вашему имуществу в ближайшие дни, а может и часы будет нанесён вред.
— Что-то произойдёт на автосалоне? — эта "интересная" новость для олигарха явно была не из приятных.
— Нет, в вашем "Росскредитэксим — банке".
— Что именно?
— Не знаю. Но вам лучше лишний раз подстраховаться.
— А откуда такая информация? — спросил службист.
Сутужкин смерил презрительным взглядом такую знакомую фигуру. Нет, с Рябых он никогда до этого дня не встречался — но за долгие годы сотрудничества с спецслужбами этот тип людей Сутужкин изучил очень хорошо. Размытые черты лица — не понятно даже сколько ему лет — сорок или пятьдесят, не запоминающаяся внешность, стандартная, ничем не выделяющаяся одежда — вот типичный, и наиболее многочисленный вид разведчиков и контрразведчиков ещё советского образца. Именно эти люди в штатском, доносят на других, устаивают провокации, вербуют доносчиков, а самые "продвинутые" из них сидят в аналитических отделах и разрабатывают операции.
В времена своей ранней молодости именно подобный человек и завербовал Алексея. Тогда, в конце 80-х, Сутужкин, начитавшись в самиздате Тимоти Лири, считал, что настоящим магом без применения психодилических средств на основе наркотиков никак ни стать. Однако увлечение данными опытами длилось недолго — по доносу одного из друзей, милиция провела обыск в квартире Алексея, и будущему магу за хранение наркотиков грозило несколько лет тюрьмы. Но тут появился человек в штатском и предложил выбор: тюрьма или сотрудничество — то были годы Перестройки и КГБ всерьёз интересовалось экстрасенсами, летающими тарелками и другими аномальными явлениями. И Сутужкин, конечно, выбрал сотрудничество — в тюрьму ведь никому ни хочется.
"С этим Рябых церемониться не нужно, — решил колдун, — посадим его на своё место, и точка. Много я от таких как он, уродов, в своё время натерпелся."
— И в бывшем КГБ, и в нынешней Службе Безопасности Украины, мне таких дурацких вопросов никогда не задавали! — по-хамски ответил экстрасенс, и посмотрел Рябых в глаза. Тот не выдержал гипнотизирующего взгляда колдуна, и сразу опустил голову вниз.
— Да и ещё, — Сутужкин потёр лоб. — Ваш киллер находится в девятиэтажке, подробностей пока не знаю. Ладно, я пошёл, Михаил Моисеевич, мне нужно отоспаться, а вы думайте что делать.
— Всего хорошего, Алексей Натанович, отдыхайте! За нас не беспокойтесь — охрану банка мы действительно усилим, — Миргородский был по-отечески добр и приветлив.
А для Джека наступили однообразные дни. Он постепенно приходил в норму — заметно прибавил в весе, тёмные круги под глазами исчезли, кожа приобрела здоровый красноватый оттенок. Чтобы убить время Джек занялся физическими упражнениями — на балконе он нашёл большие гантели, пудовую и двухпудовую гири. После подобной разминки переходил к единоборствам — сначала выполнял формальные упражнения, затем до изнеможения бил кулаками по бетонной стене.
И ещё он смотрел телевизор — особым разнообразием передачи не отличались, в основном новости, сериалы, и викторины — копии американских, зато имелась возможность углубить знания местного языка. И когда по вечерам приходил Павел и приносил еду, Джек разговаривал с ним исключительно по-русски.
А перед сном американец почему-то каждый раз вспоминал свою семью, ферму, где прошло его детство, родной городок Толедо, в котором, если верить указателю при въезде, проживало 522 жителя, свою первую любовь — дочь местного полицейского Джессику.
Один раз в его памяти возникла последняя ночь в Заливе — утром их отправляли обратно в США.
Они пили втроём — Джек, Крис и сотрудник ЦРУ Ганс Дитке, невысокий плотный мужчина средних лет, который руководил заброской на вертолётах диверсионных групп в тыл войск Саддама.
Предки Ганса переселились в Цинцинатти из Саксонии ещё в конце девятнадцатого века, так что Дитке мог по праву считать себя что не на есть коренным американцем. Он был до тошноты пунктуальным — это Ганс унаследовал от своих немецких предков, и очень скрытным в общении — результат длительной службы в разведке. Единственное, к чему он питал слабость — это было коллекционирование — но немец коллекционировал не марки или монеты, антиквариат, машины или женщин — нет его страстью было стрелковое оружие, коллекцию которого он постоянно пополнял. Друзья шутили, что Гансу уже давно пора открывать музей.
В тот поздний вечер Дитке явно перепил, и его потянуло на откровенные разговоры.
— Парни, Советскому Союзу скоро конец, — авторитетно заявил он, и сделал ещё глоток.
Джек и Крис молча переглянулись — за всё время они немца таким никогда не видели.
— Америка осталась единственной сверхдержавой, — Ганс продолжил свои декларации, — и теперь у нас новые задачи.
— И какие — же? — спросил Сильвер.
— А что вы будете делать после войны?
— Я увольняюсь, — ответил Крис.