Я сейчас увидел тебя так ярко, до иллюзии. Утро. Ты только что встала и выходишь в столовую в белой утренней блузе. Ты такая свежая, розовая от сна. Смотришь на меня тем особенным твоим взглядом, который так чарует меня и подставляешь губки. Нам весело. Во мне так и поет счастье.
Да, правда: во мне все время, с последнего нашего свидания, поет сказанное тобою: вя твоя"!
Как я тебя люблю, как я счастлив, что ты моя, долгожданная, единственная, сильная и хорошая любовь моя! Шу* рочка, целую тебя больно, больно. Целую, моя ты маленькая женушка, твои милые глазки.
Я хочу тебя видеть. Когда мы будем вместе? Я хочу поскорее. Устрой это, дорогая. Напиши мне. Еще целую.
Твой навсегда.
41.
[Кінець травня 1906 р., Чернігів.]
Голубка моя, боюсь, что ты сердита на меня за то, что я не мог видеться в пятницу с тобой. Я был уверен, что ты уехала и поэтому заранее назначил свободные дни для всякого рода деловых свиданий и занятий. Уведомить всех в тот же день я не успел бы, поэтому поневоле пришлось отказаться от нашего чудного, дорогого для меня свидания. Ты не поверишь, как мне тяжело было отказываться. Все эти дни я хожу сумрачный, как ночь, не нахожу покоя и утешения. С нетерпением ожидаю вторника; ведь только ты, мое счастье, даешь мне душевный отдых и наслаждение. Дорогая, любимая, милая, единственная моя, не сердись на меня.
Ужасно плохо чувствую себя все эти дни. Нехорошо как-то, тоскливо, тяжело на душе. Чувствую громадную потребность в твоей ласке, в твоем поцелуе, хочу слышать твой милый голос. Еще до вторника! А если будет дождь или что-нибудь помешает? Мне жутко становится при одной мысли о каком-либо препятствии.
Как ты провела эти дни? Здорова ли ты, моя родная?
Чувствовала ли ты, что мне так нехорошо? Я по ночам, когда была гроза, все время вспоминал тебя> моя чудная.
Люби меня, голубочка моя, будь здорова и счастлива. До скорого (и все таки бесконечно далекого) свидания!
Целую тебя всю, ласкаю, обнимаю. Моя! Моя голубка! Как сладко звучат эти слова; они и до сих пор не теряют своей первоначальной прелести. Обнимаю. Люблю.
Твой.
42.
[Початок червня 1906 р., Чернігів]
Очень я рад, сердце мое, что ты завтра еще не уезжаешь и.
Благодарю тебя, милая, за обещанное завтра свидание. Это
для меня сюрприз. Если бы только ничего не помешало. Я
всегда беспокоюсь и объясняю это только очень сильным
желанием видеть тебя. Вчера я вечером был занят, не гулял,
и сегодня у меня болит голова. Но все это, конечно, пустяки.
Здорова ли ты? ( )
Голубка, мне кажется, что твой адрес не полный. Разузнай, как называется деревня, в которой будешь жить, и сообщи мне. Ты знаешь, я немного боюсь твоей поездки. Теперь на селах неспокойно, возможны аграрные движения. Правда все это чрезвычайно интересно, но если бы тебе как-нибудь случайно не досталось. А, впрочем, везде теперь опасности.
Целую тебя, Шурочка дорогая. Люблю тебя, живу тобой. Ты мое дорогое счастье, пташечка ты моя. Еще и еще целую.
Твой.
43.
9. VI 1906. [Чернігів.]
Дорогая моя, милая! Я до сих пор никуда не уехал. Не получаю от друга своего ответа 12 и не знаю, могу ли поехать к нему. Быть может, придется выехать в другое место, а куда — пока и сам не знаю. Конечно, я сейчас напишу тебе, как только решу, куда поеду. Досаднее всего, что пока я не выеду из дому, не могу получить от тебя письма, т. к. это было бы небезопасно для твоего письма, оно могло бы попасть не в мои руки. Все время я бесконечно тоскую по тебе. Еще первые день-два, под впечатлением нашего последнего свидания, когда я был так счастлив, я был сравнительно спокоен. Но потом начал скучать, тосковать, мучиться. Я помню твой совет — не скучать, хотел бы исполнить твое желание, но право это не удается мне. Я так привязан к тебе, я так люблю тебя и рвусь к тебе душой, мое солнышко! Хуже всего, что я не могу работать. Несколько раз пытался приняться за рассказ — и все не нахожу нужного спокойствия. Все думаю о тебе, как твое здоровье, хорошо ли тебе, весела ли ты, думаешь ли обо мне. Огорчает меня, что нескоро получу от тебя письмо. Не огорчайся, сердце. Обещаю тебе употребить все усилия, чтобы несколько успокоиться и отдохнуть. Дни у меня проходят пока в чтении, мыслях о тебе, в купаньи.
Как ты доехала, голубка? Поправился ли твой глаз? (Мои милые глазки, целую вас!) Весело ли тебе? Что делаешь, что думаешь, поправляешься ли? Что бы я дал за самую маленькую весточку о тебе, мой милый друг! Моя ты нежная голубка, сердце мое, чудная моя Шурочка! Целую тебя. Целую от всего сердца, так горячо и крепко, как люблю. Я весь наполнен тобой, как губка водой, я всегда ношу тебя с собой, где бы я ни был, что бы ни делал.
Хетел бы, чтобы и ты носила меня с собой, чтобы мы были одним неделимым существом. Мечтаю о том времени, когда мы будем неразлучны. Обещаю тебе, что ты никогда не пожалеешь, что полюбила меня. Буду охранять тебя от исего неприятного, как самое дорогое, самое близкое существо. Я тебя безумно люблю, мой ты северный цветочек, детка моя
милая. Целую тебя тысячи раз. ( ) Чувствуешь ли?
Обнимаю крепко, крепко— Жди письма. Еще целую.
Твой навеки.
44.
]7.VI Киев. 1906.
Милая моя Шурочка! Ты, вероятно, беспокоилась уже, не получая от меня до сих пор писем (я писал тебе только один раз из Чернигова, получила ли?). Но мне нельзя было часто писать тебе, голубка. Несколько дней я был болен, стра" шно болела голова, лежал в постели. Потом приехал ко мне гость, отнявший все время, и только вчера я вырвался из дому и проездом через Киев пишу тебе. Теперь ты чаще будешь получать от меня письма. Но мне еще тяжелее было не иметь от тебя никаких известий, не знать, здорова ли ты, не слышать от тебя твоих всегдашних ласковых, хороших, добрых слов. С большим нетерпением буду ждать от тебя письма. Как только получишь это письмо, сейчас отвечай по адресу: г. Кре —менец, Волынской губ., Земская Управа. Непременному члену Виталию Гаврииловичу Боровикову 13, для меня. Я сначала заеду на два дня к брату14, в г. Острог, а затем выеду в Кременец, где пробуду, вероятно, до числа 26 — 27, а затем поеду на дня 2 в Триполье, под Киевом. Нам надо воспользоваться этими несколькими днями и чаще переписываться. Пиши, если это, конечно, возможно для тебя, ежедневно или хоть через день. Обещаю писать тебе часто. Как же тебе живется, мое сердце, милая моя голубка? Отдохнула ли, поправилась ли, не скучаешь? Напиши мне, как проводишь дни, как себя чувствуешь, весело ли тебе. Я был бы очень счастлив, если бы увидел тебя располневшей, здоровой, веселой. Поправляйся же, мое солнышко. Никогда каникулы не казались мне такими длинными, как теперь. Я ужасно соскучился по тебе. Не могу выразить, как мне хочется хоть разок увидеть тебя на каникулах, но воздерживаюсь от всяких планов свиданий, т. к. знаю, что это для тебя вещь невозможная. До сих пор я отдыхал плохо, собственно совсем не отдыхал. Теперь употреблю все усилия, чтобы поправиться. Хочу, чтобы ты была довольна мной,
Шурочка. Здесь встречают меня так тепло и приветливо.что мне даже совестно. Ухаживают за мной, все тянут к себе, разрывают. Устраивают обед для меня, на который соберется много интересных, талантливых людей. Но все это я охотно променял бы за один твой поцелуй. Уезжаю сегодня вечером, а завтра утром буду на месте, т. к, еду курьером.
Прости, голубка, за торопливо написанное письмо. Здесь мне мешают, слишком много людей, слишком много забот обо мне. С завтрашнего дня я буду свободнее. Думаешь ли ты обо мне? Любишь ли меня? Я все время ношу твой образ з сердце и не расстаюсь с ним. Вижу тебя, говорю с тобой и целую. До следующего письма! Пиши сейчас. Обнимаю тебя крепко, мой друг. ( . . . . )
Люблю бесконечно.
Твой.
Еще и еще целую. Моя ты любимая, добрая, чудная детка! Пиши же.
45 ^ ^
г. Заслав, Волынск, губ. 20 VI 1906^.
Пишу тебе, мое сердце, с дороги. Мы с братом 31 предприняли поездку на лошадях по губернии — и я очень доволен. Вчера сделал более 75 верст, на сегодня осталось верст 80. Места здесь чудные, масса лесов, холмы, реки и пруды. Правда, устал немножко, но это пустяки. Завтра уеду в Кре-менец отдыхать и наперед радуюсь, что застану твое письмо. Как мне хочется услышать от тебя хоть слово, узнать, что с тобой, голубка, как ты чувствуешь себя, здорова ли. Целая вечность, кажется, прошла с того времени, как я тебя видел. Теперь, вдали от тебя, я еще чаще думаю о тебе, еще больше ценю тебя, Шурочка моя милая. Такая ты у меня добрая, милая, такая чудная! Каждый раз становится теплее и радостнее на сердце, когда вспоминаю о своем дорогом друге.
А как мне хочется поцеловать тебя — полжизни, кажется, отдал бы за один поцелуй.
Я здоров, хотя чувствую, что не поправлюсь до тех пор, пока мы не будем вместе. Только ты можешь дать мне здоровье, хорошее настроение, счастье.
Вот когда бы я работал с наслаждением. Чувствовать, что около тебя бьется любящее ;и лю5имоз сердце — ведь это,
Шурочка, редкое счастье. У меня мало было в жизни радостей и, быть может, поэтому я так сильно дорожу твоей привязанностью.
Прости, голубка, за короткое письмо. Мне хотелось хоть
несколькими словами поделиться с тобой. Все же это лучше,
чем ничего. С Кременца напишу подробнее. Пиши мне, детка,
почаще. Без тебя, без твоих писем скучаю страшно.( )
Будь здорова и весела.
Твой навсегда.
Пиши же. Еще и еще целую.
46.
ШШ 1906, г. Кременец.
Я очень смущен, голубка моя, не получая от тебя ни слова. На все мои письма (а их было 4) ты не отвечаешь. Получаешь ли ты мои письма? Быть может, я пишу в пространство, благодаря тому, что адрес ты дала мне не совсем полный (я не знаю, какого уезда м. Брагин). Это было бы хуже всего, т. к. и ты могла бы волноваться и не знала бы, что думать о моем молчании. Как это тяжело и неприятно. Утешает меня только перспектива скорого свидания, т. к. 5-е уже близко. Я был вполне уверен, что застану твое письмо (или даже письма) й Кременце, но получилось полное разочарование, тревога, неприятная неожиданность. После этого письма ничего не пиши мне: я уезжаю отсюда 27-го, значит не успею получить ответа. Как ты поживаешь, мое счастье? Поправилась ли, здорова ли, не скучаешь, любишь ли меня попрежнему? Мои все мысли заняты Тобой, я не расстаюсь с тобой ни на минуту, люблю еще сильнее и испытываю самую острую жажду твоих ласк.