То, что ищешь ты в самой дали.
Всегда в самой доступной близи.
***
В тот вечер не сомкнут не смогли же очей.
Средь лунных, блаженных и дивных ночей.
И стала уделом она для сердец.
Что души вела их под жизни венец.
Что есть для них правда, а что теперь лож?
Не режут их дух они больше как нож.
Удел их свобода от тягот пучин.
Дорога лежит их тропою новых личин.
Однако секрет они оба хранят.
И души их правды извечно бранят.
Признаются ли в нём тому кто любим.
Иль же в пустоту уйдут вместе с ним...?
***
Они гуляли в свете звёзд.
Шумел им ветер, пел им дрозд.
Вода текла во тьме ночной.
Где вёл её он за собой.
Она летела, как та птица.
Сомкнутся не могла её зарница.
Они цвели средь той свободы.
Любви и прелести слагая оды.
Их мир в тот миг был слишком прост.
Непревзойдённым был весь их духовный рост.
Они ступали смело в свет.
Преград для них теперь ведь нет.
В ту ночь бродили не смыкая глаз.
Их дух сей путь внезапно спас.
Он вновь их свёл, для счастья, сбывшихся желаний.
Но им и суждено пройти тропою новых испытаний.
Наступит миг придёт к ним свет.
Наступит час растает снег.
Наступит новая пора.
Когда вновь тень падёт на сторону добра.
В тот день они же будут рядом.
Не угнетут свой дух чередом как зверь за стадом.
Их мир вновь станет тем щитом.
А сердце пламя к счастью радостным мостом.
Но в эти дни они свободны.
И наконец же оба вольны.
Поэт нашёл вновь с ней покой.
Она же встретила в любви усвой.
Нет силы той, что сломит красоту.
Нет силы той, что превзошла бы доброту.
Есть только жизни и только свет.
Есть человек — что оставляет след.
Мы служим благу все едино.
Храня всё в ореоле мира
***
У каждого из нас есть свой рассвет и свой закат.
Их ценим мы, как золотой дукат.
Увы, но лишь прошло мгновения.
Как долг пришёл к судьбе храня былое рвение.
Поэт узнал: любовь уже обещана другому.
Иному юноше, пускай благому.
И в этом он таил свой страх.
Что новая любовь познает быстрый крах.
Они бродили средь лесов.
Любовь желала искренне признаться.
Но лишь смогла со тьмой сравнятся.
А для него же пал весь мир.
Он в нём как блюдо на сей пир.
Поэтом всё же решено.
В борьбе за страсть сойтись отныне суждено.
— Я так сказать тебе хотела.
Но всё же милый не сумела.
Обет сей дал же мой отец.
Чтоб отвести под тот венец.
— Не стоит... слёзы не помогут.
Лишь Боги видеть на перёд всё могут.
Судьба не просто так свела вновь нас.
Да... Да! Ах, испытать же вновь решила она нас.
Явим мы ей свой стойкий дух.
Что не парит как лёгкий пух.
За нас с тобою буду я сражаться.
И мне не важно суждено живим ли мне оставаться.
— Молю тебя, о мой Поэт.
Такой же ты единый для меня на весь сей свет.
Оставь всё это... мы уйдём.
И счастье же в дали найдём.
— Нет в этом мире счастья беглецам.
Их удел — уныние... срам.
Нет, мы с тобой совсем другие.
Любовь моя мы в этом мире не чужие.
Прошли с тобой мы сквозь всё зло.
Познали радость и добро.
Не для того чтобы бежать.
А чтоб любить...
— Не враждовать!!! — в её глазах блистали искры. Ветров вокруг шумели свисты. Они пришли вновь в сей тупик. Судьба лежит их напрямик.
Всё решено, сражению быть.
За всю любовь им вечно слыть.
За сердце и любовь вражда.
Увы, не путь это добра...
Не должен люд гневить себя.
Нет в этом мире ни единого врага.
Насилия желает лишь глупец.
Оно огонь и яд для всех сердец.
Жаль не познал это Поэт.
Его удел любовь, других забот у него нет.
Однако предстоит ему борьба.
Пред ликом друга, а теперь врага...
— Исход назначил мне свидание.
С любовью наступило расставание.
Пускай конец пока не виден нам.
Но с ним встречаешься ты сам.
На свет явилось осознание.
Жизнь в миг решила дать своё признание.
На дивном мира рубеже.
Стоит лишь смерть на стороже...
На свет явилось осознание.
Любовь: не терпит расставания.
Опал весь духа цвет, как лепестки.
Исход сажает в миг вокруг ростки.
На свет явилось осознание.
Есть в жизни много горького страдания.
Судьба нас за руку возьмёт.
И на свидание с итогом отведёт...
Огонь и страсть, печали знание.
Как горько мира осязание.
Пускай вся жизнь стезя страдания.
Но дух впитал сие касание.
Всей той любви нам дивное признание.
Впиталось всё — тоска и слёзы.
Добро, любовь и счастья грёзы.
Наш мир стоит на стороже.
Поэта ждут в дали давно уже.
Исход назначил мне свидание.
Явлюсь...Сдержу своё я обещание...
***
В чертоге славном он сидел.
Очаг пред ним всё тлел и тлел.
Поэт сидел и долго ждал.
Когда соперник в миг же прискакал.
Он был ему давно знаком.
Великий воин, с окровавленным клинком.
Когда-то на полях сражений.
Их мир был общим, без сомнений.
Отныне ждать им новых испытаний.
И демонстрации своих смертельных знаний.
На этой встрече были лишь они.
Знакомые, а не враги.
Дуэль им завтра предстоит.
Пока обоим же судьба благоволит.
Пусть в этот вечер будет мир.
Сегодня пусть иные к Господу идут на пир.
— Не думал я, что встречу вновь тебя, поэт.
Причин для смерти у нас с тобою нет.
Мы вместе проливали кровь.
Не уж то-ли придётся делать это вновь?
— И я об этой встрече не мечтал.
О рыцарь ты благих похвал.
Кто думал что так жизнь сведёт?
К вратам исхода приведёт...
Но всё равно, ты здесь, я здесь.
Я полон силы, полон весь!
И мой удел, поверь не слава.
А лишь любовь, вот вся забава.
Взвываю я к тебе и к человеку.
Оставь её... найдёшь ты счастье на своём же веку.
Она была моей и вечно будет.
Душа её на поле боя лишь со мною будет.
Я не желаю твоей смерти.
И не хочу, чтобы тебя сношали черти.
Ты благородный, честный муж.
Не стой же на пути у двух влюблённых душ!
— Мы кровь с тобою проливали.
Со смертью ложе разделяли.
В вот пришёл сей миг и прок.
Когда ты молвишь между строк.
Желаешь чтобы я ушёл.
И счастье для себя в дали нашёл.
Но знай, что я не отступлюсь.
И с честью же с тобою я сражусь.
Не важна мне вся тяжесть слога.
Имею я всю правоту предлога.
Она обещана была лишь мне.
Так пусть Господь рассудит нас с тобою на ровне!
— Тогда случиться завтра бою.
Господь дарует правду нам с тобою.
Знай, зла вовек я не держу.
Любовь свою лишь сторожу.
— Тогда и ты, бывалый воин знай.
Что нам не суждено стать пиром для тех вороних стай.
Ведь наш удел — добро и честь.
В мече моём ты не найдёшь вовеки месть.
— Прости меня.
— И ты, прости.
И разошлись же их пути.
***
Весь мир сошёлся в ожидании.
Пришёл конец и этому сказании.
И в этом мире праведных чудес.
К нам знамя спуститься с небес.
Вся жизнь бежала лишь мельканием.
Надежды, света ожиданием.
Когда свидетель даст сигнал.
Пойдёт же вход меч и кинжал.
Вот полдень, лес и чисто поле.
И дуэлянты в миг готовы покорится воле.
Следят двенадцать острых глаз.
За тем чему же суждено произойти сейчас.
Следит ща ними праведный аббат.
И Дурака глаза за действием следят.
И старый граф, тот что бывал в огне.
Следит за ними стоя на холме.
И сердце дивы тоже тут.
Её глаза всё слёзы льют.
Ей суждено застать печаль.
На мир в последствии смотреть сквозь тяготы вуаль.
Осталось ждать всего мгновение.
Когда один из воинов встретит боль... забвение.
Кому же встреча предстоит с итогом?
Поэту иль же рыцарю сегодня должно побеседовать о вечном с Богом?
Обое бьются за любовь.
Обоим не впервые проливать людскую кровь.
И отступать уже им поздно.
Слова сдержать свои им должно.
Столь яро жаждут вырваться из плена.
Простолюдин поэт и рыцарь знатный аж с десятого колена.
Они в цепях у судьбоносной власти.
И нету боле сил уйти от сей безжалостной напасти.
Весь мир в покое в этот миг.
Двум воинам вся жизнь бежит же напрямик.
Осталось несколько мгновений.
Когда познают двое болезных лишений.
Всё ждёт, молчит и наблюдает.
Огонь сердец лишь всполыхает.
Один лишь шаг... один лишь взмах.
Исход найдёт один лишь прах.
Глаза сошлись их наконец.
Под взор Богов всех из небес.
На грудях латы, а в руках мечи.
В глаза сияют яркие лучи.
Сошлось всё в этот жаркий день.
И древо бросило на поле тень.
Два юных воина, бывалых лун.
Услышат музыку финальных струн.
— Вопросы мира и войны.
Для нас сегодня как никогда важны. — сказал уж возрастной аббат. Что был сему событию не рад. — К разумию я Вашему взываю.
И примирится умоляю.
— Всё решено, уже давно!
— Сражению случиться суждено!
— Тогда судьёй пусть будет Вам Господь.
И сохранит же дух и плоть.
Отпустит пусть он Вам уж все грехи.
Вы жили в мире этом как могли.
Пусть воцарит он в Вас обоих милосердие.
И приложите Вы к судьбе своей усердие...
И да начнётся пусть дуэль сердец!
Пускай покойным будет сей конец.
Всё началось и всё свершилось.
Всё в мире этом позабылось.
Два воина сошлись как звери.
В раю уже открыли двери...
И бросили они последний взор.
И к исполнению вести свой стали договор.
С мечами острыми и в латах.
Настал черёд сих смертоносных взмахов.
Удар... и он пришёлся в щит.
За свою жизнь, что рыцарь, что поэт стоит.
И вновь удар... как будто блеснуть сумело знамя.
В сердцах обоих всё пуще разгоралось пламя.
Они сошлись в столь тягостном бою.
Забыв про долг и про всю жизнь свою.
Пред ними лишь тот гнев сиял.
И разум больше ничего не признавал.
Удар... и на осколки разлетелся у поэта щит.
Однако с ног своих вовек не сбит.
Он всё стоит и не сдаётся.
И лику смерти лишь в ответ смеётся.
Удар... пришёлся рыцарю в миг по щеке.
Удар... и нету у поэта пальцев на руке.
Пустили кровь друг-другу, всё удел разлуки.
И тело изнывает, лишь ощущая муки.
Они отныне братья связанные кровью.
Ведь их удел в миг свёл всей этой голью.
Их жизни озарят сей искрой чудотворной.
Весь мири в миг покорят душою непреклонной.
Всё слилось воедино... и страсть, и чудеса.
Пришёл конец эпохи мира... и плачут небеса.
Сошлись в последней схватке, два рыцаря в крови.
И бились, как в припадке, за лик же их любви.
Огни их озарили и всё затмил сей свет.
Их души мирно плыли, рекой прошедших бед...
Удар... пронзил он сердце... поэту нежных слов.
Которых больше нету... удел Его таков.
Любовь в тот миг упала.
Как лепестки опала.
Её уныния взору.
Представили смерть в пору.
И рыцарь преклонился.
Поэт — как лев великий бился.
Он был вовек и сильным, и достойным.
И с гордым не уклонным.
Его уж ждут на пире.
В благом, ином же мире.
Он там правитель слов.
Своих благих стихов.
Услышим музыку мы сих стихов.
И жить же возжелаем вновь.
Всё кончилось...