Изменой многих; им на Небе нет
Отныне места. Но как вижу — верных
Осталось много больше; Эмпирей
В достатке населён, и есть кому
Небесными краями управлять
Обширными, стекаться в этот храм
Священный для служений и торжеств,
Обряды достодолжные блюдя.
Но чтобы Враг не утешался злом
Содеянным, безумно возгордясь,
Что Небо разорил он и ущерб
Мне якобы нанёс, Я рассудил
Урон восполнить, если можно счесть
Уроном уронившее себя
По воле собственной. Я мир другой
Мгновенно сотворю; от Человека
Неисчислимый род произведу,
Назначу там до срока обитать,
Пока, возвысясь, множеством заслуг
И послушаньем долгим искушён,
Не внидет в Эмпирей, дабы навек
Там обретаться. В Землю Небеса
Преобразятся, в Небеса — Земля,
Единым царством нерушимым став
Блаженства и согласья без конца.
Вы, Ангельское Воинство! Пока
Живите вольно, — вам заданья нет;
А ты, Мой Сын возлюбленный и Слове
Моё, Ты мирозданье сотворишь!
Речешь, и да свершится! Я Тебе
Даю Моё могущество и Дух
Всеосеняющий. Иди, вели,
Чтоб стала бездна небом и землёй,
В начертанных Тобою рубежах.
Безбрежна бездна, и в пространстве нет
Я — Сущий; бесконечность Мной полна;
Всесильна власть Моя, но Сам в Себя
Я волен возвращаться; благодать
Не всюду простираю, в творю
Иль не творю — свободно, как хочу.
Случайность и равно — необходимость
Ко Мне не приближаются; судьба
В Моей лишь воле вся заключена!"
Всемощный рек, и Слово, Божество
Сыновнее, веление Отца
Осуществило, времени быстрей,
Быстрей движенья. Слово Божье вмиг
Делами обращается. Нельзя
Сие поведать языком людским,
Не растянув рассказа, чтоб возмог
Его усвоить смертный Человек;
С великой радостью и торжеством
На Небесах услышана была
Господня воля. "— Слава, — пели мы,-
Всевышнему! Вовек благословен
Грядущий род людской! Да обретёт
Его обитель мир! Хвала Тому,
Чей правый гнев изменников изгнал
От Лика Своего и от жилищ
Святых и верных! Слава и хвала
Тому, Кто зло преобразил в добро
Премудростью Своей, Кто лучший род
Решил создать на смену Духам зла,
Дабы Господня благость разлилась
Во всех мирах и на века веков!"
Так пели Иерархии. Меж тем
Явился Сын, готовый совершить
Великий подвиг; препоясан был
Он всемогуществом; Его венчал
Величия божественного блеск.
Премудрость, беспредельная любовь,-
Весь Бог-Отец был в Сыне воплощён.
Близ колесницы реяли рои
Несметных Серафимов, Херувимов,
Властей и Сил, Престолов и Господств,
Бессчётный строй крылатых колесниц
Из Божьей оружейной, где они
Исконно мириадами стоят,
При полной сбруе, меж двух медных гор,
Всегда готовы к бегу в дни торжеств.
Они самостоятельно теперь
Вперёд катились; ими изнутри
Животворящий двигал Дух, стремясь
Последовать за Господом своим.
Вот Небо распахнуло широко
С певучим звуком вечные Врата,
На золотых вращая вереях,
Чтоб Славы Царь, во всемогущем. Слове
Своём и Духе, — властно приступил
К созданью вновь являемых миров.
Весь клир остановился на краю
Небесной тверди. Бездна их очам
Открылась безграничная; была
Она мрачна, пустынна, и дика,
И необъятна, словно океан
Бушующий. Хребты огромных волн
Пучина, изрыгнув из тёмных недр,
Вздымала к Эмпирейским берегам
И полюс перемешивала с центром.
Всезиждущее Слово изрекло:
"— Уймитесь, волны бурные! Смирись
И ты, пучина! Кончен ваш раздор!"
Сияя славой Отчей, Божий Сын
На Херувимских крыльях полетел
В глубь Хаоса, к несозданным мирам;
И Хаос внял Ему. Небесный клир
Сверкающий понёсся вслед за Ним,
Дабы миротворение узреть
И чудеса могущества Творца.
Вот, прекратив пылающих колёс
Вращенье, взял Он циркуль золотой,-
Изделие Господних мастерских,-
Чтоб рубежи Вселенной очертить
И прочих созидаемых вещей;
И, в центре острие установив,
Другим концом обвёл в кромешной тьме
Безбрежной бездны — круг, и повелел:
"— До сей черты отныне, мир, прострись!
Твоя окружность и граница — здесь!"
Так землю Бог и небо сотворил
Безвидными, пустыми; тьма была
Над бездною, но Божий Дух простёр
Жизнеподательно свои крыла
Над влагой тихой, и в пучину влил
Живительную силу и тепло,
И в хляби жидкой осадил на дно
Частицы чёрных, тартарных веществ,
Холодных и враждебных бытию.
Потом, распределив и сочетав
Подобное с подобным, воздух вдул
В просветы, в промежутки, и Земля,
Подвешенная к центру своему,
Сама уравновесила себя.
"— Да будет свет!" — Господь сказал, и свет
Эфирный, первородный воссиял
Из бездны, квинтэссенцией чистейшей;
С Востока изначального, сквозь мрак
Воздушный, проплывал он, округлясь
Лучистой тучей, и на должный срок
В густом укрылся облачном шатре,
Поскольку солнца не было ещё.
И увидал Господь, что свет хорош,
И полусферой отделил его
От темноты, и Днём его нарёк,
А имя Ночи придал темноте.
И вечер был, и утро — Первый День.
Не обошёлся он без торжества
И песнопений: Эмпирейский хор,
Восточный свет узрев, когда впервые
Во мраке он рождался, восхвалил
День сотворенья неба и земли,
Ликующим восторгом огласив
Простор безмерный сферы мировой.
Все Ангелы, на арфах золотых
Играя, воспевали Божество,
Творенье прославляя и Творца:
Был вечер, было утро — Первый День.
И Бог сказал: "— Да будет твердь меж вод
И да разделит их!" — и создал твердь;
Её первичный воздух составлял
Прозрачный, чистый, влажный элемент,
Простёршийся до крайних рубежей
Вселенской сферы: прочный, верный свод,
Меж горних вод и нижних. Ведь Господь
Вселенную и Землю водрузил
На тихих водах, что едва текут,
Хрустальный образуя океан.
Гремящий, бурный Хаос далеко
Отвёл Создатель, чтоб не погубить
Соседством грубым новозданный мир.
И Всемогущий Небом твердь нарёк,
И увидал, что это хорошо.
Опять воспели Ангелы хвалу,
И вечер был, и утро — День Второй.
Уже Земля сложенье обрела,
Но, как в утробе недозрелый плод,
Была укрыта лоном вод; не зря
Округлую поверхность омывал
Безбрежный океан и, шар Земли
Смягчая, тёплой влагою поил
Питательной, в броженье приводя
Всеобщую родительницу — мать,
Чтоб, соки животворные вобрав,
Насытившись, она зачать могла.
И Бог сказал: "— Да соберутся купно
Все воды поднебесные, и пусть
Возникнет суша!" В тот же миг из волн
Пучины океанской вознеслись
Громады гор. Их голые хребты
Обширные коснулись облаков,
А гребни островерхие — Небес;
И сколь высоко поднялись кряжи,
Столь низко опустились вширь и вглубь
Расселины и впадины, открыв
Уємистые русла, и туда
Рванулись воды, весело бурля,
С гористой суши скатывались вниз,
Круглясь шарами, как в сухой Пыли
Круглятся капли; некие из них
От быстроты хрустальною стеной
Вздымаются; другие же — летят,
Образовав ряды прямых столпов.
Стремительность такую придал им
Глагол Господень. Как на звук трубы
Спешат войска под сень своих знамён
(Уже ты прежде слышал о войсках),
Так водная стихия, разогнав
За валом вал и за волной волну,
С обрывов низвергается крутых
Стремнинами и на равнинах плоских
Спокойно разливается. Ничто
Её сдержать не в силах: ни холмы,
Ни скалы; и прокладывает путь
Она везде — и над и под землёй,
Змеиными извивами юлит
И ложа промывает для себя
В размокшем иле, что её напору
Покорно уступал, пока Творец
Не повелел, дабы он сушей стал,
Помимо русел, где до сей поры
Струятся рек текучие стези.
И сушу Бог Землёй назвал тогда,
А Морем — наибольший водоём;
Увидел Бог, что это хорошо
И молвил: "— Да Земля произрастит
Зеленую траву и всякий злак,
Дающий семена, и древеса,
Обильно приносящие плоды,
По роду своему и семенам,
В Земле прозябнущим!" И стало так.
Доселе неприглядная Земля,
Нагая и пустынная, — травой
Оделась нежной, вся зазеленев
Приятно; разновидную листву
Растенья развернули, зацвели,
Пестрея красками и аромат
Лия душистый, тешили Земли
Рождающее лоно. Виноград
Покрылся гроздами; среди плетей
Ползучих вздулась тыква; поднялись
Дружиною колосья на полях;
Сплелись ветвями низкие кусты
Курчавые; и статные стволы
Деревьев, словно в пляске, наконец,
Восстали, простирая ветви крон,
Сплошь в завязях обильных и плодах.
Холмы венчая, поднялись леса
Высокие, и осенили дол
Густые купы рощ, а берега
Потоков окаймились молодым
Кустарником. Подобной Небесам
Земля отныне стала, для богов
Обителью достойной, где всегда
Бессмертным бы хотелось пребывать
Иль посещать её святой приют
С любовью и отрадой. Хоть Земле
Господь ещё не посылал дождя,
И Человека — пахаря ещё
Не создал Бог, но от сырых низин
Туманы воспарились, увлажнив
Росою грунт и созданное ныне
Произрастанье каждое, пока
Оно таилось в почве, каждый лист,
Едва развившийся на черенке.
Увидел Бог, что это хорошо,
И вечер был, и утро — Третий День.
И Бог сказал: "— На небесах да будут
Светила, чтобы день отъединить
От ночи, времена знаменовать,
Года и дни! Лампадами они
Да будут, освещают шар земной
С небесной тверди, следуя Моим
Определениям!" И стало так.
Великих два светила создал Бог,
Великих, по их пользе Человеку;
Владычит большее светило днём,
А ночью меньшее, попеременно.
Он создал звезды, в небе укрепил,
Велев светить и править чередой
Ночей и дней, деля от мрака свет.
И на Своё творенье Бог взглянул
И увидал, что это хорошо.
Он Солнце первым из небесных тел,-
Огромный шар и тёмный, до поры,
Из вещества эфирного свершил;
Потом — шарообразную Луну
И звезды всевозможных величин,
Усеяв, словно пашню, небосвод;
И свет извлёк из кущи облаков
И поместил значительную часть
На солнечный, дотоле тёмный шар
И пористый, дабы он мог всосать
Струистый свет и пропитаться им;
А задержанью солнечных лучей
Споспешествует плотность вещества
Достаточная. Этот шар — чертог
Великий блеска; из него теперь
Светила черпают потребный свет
Сосудами златыми; здесь рога
Планета утренняя золотит;
Здесь россыпи неисчислимых звёзд
Заимствуют окраску, отразив
Сверканье Солнца, множа малый блеск
Природный свой, но кажутся глазам
Людским — преуменьшенными, затем
Что от Земли безмерно далеки.
Впервые на Востоке вознеслась
Лампада дивная — Владыка дня;
Сияньем лучезарным окоем
Широко озарив, пустилась в путь,
Ликуя, по назначенной тропе
Небесной, а Плеяды и Заря
Кружились в хороводе и, вождю
Предшествуя, приятное вокруг
Неяркое мерцанье изливали;
А менее блестящая Луна
На Западе помещена была,
Точь-в-точь напротив Солнца, и оно,
Как в зеркало, в её округлый лик
Глядится и дарует свет Луне,
Так расположенной, что ей другой
Не нужен свет.