Жанровое своеобразие романа и литературные традиции
"Герой нашего времени" — первый крупный социально-психологический роман в русской литературе, его структура своеобразна. Это роман, но одновременно и цикл повестей с общим главным героем, а иногда и рассказчиком. (Ср. характеристику, предлагаемую Пушкиным для романа "Евгений Онегин" — "собранье пестрых глав".) Каждая из повестей имеет свою индивидуальную жанровую характеристику. "Бэла" сродни так называемой "кавказской новелле" (сюжет о приключениях русского офицера на Кавказе), "Максим Максимыч" — в духе очерка, путевых заметок, "Тамань" — новелла с авантюрным и слегка фантасмагорическим сюжетом, заставляющим вспомнить мир баллад, "Княжна Мери" — психологическая повесть из светской жизни, а "Фаталист" — философская повесть-притча. Кроме того, есть два предисловия — одно к роману, а другое — к дневникам Печорина, это публицистика, играющая роль комментария. К жанровым компонентам романа следует отнести и дневник. Формальной основой повествования являются путевые заметки. Все вышеназванные жанры в своей динамике повлияли на становление крупного романа в русской литературе, а "Герой нашего времени" — важная веха этого процесса. "Герой нашего времени" явился выходом за пределы этих малых жанров по пути к объединяющему их жанру романа" (Б. М. Эйхенбаум).
Своеобразие сюжета и композиции романа
Обращают на себя внимание две принципиально важные композиционные особенности:
1. В течение повествования несколько раз меняется рассказчик.
2. Нарушена хронологическая последовательность событий.
Нарушение хронологии событий можно истолковать в романтическом духе, учитывая известный нам конфликт лермонтовского героя с временем, неприятие самой идеи времени в поэтическом мире Лермонтова. Лермонтов изображает судьбу своего героя как бы вне зависимости от временных рамок. Более важна не эволюция героя во времени, а "вечное", неменяющееся содержание характера. Характер понимается метафизически, как "данность", а не "в его развитии". Хотя в романе и употребляется выражение "история души человеческой" (найдите это выражение в предисловии к журналу Печорина), но скорее это не "история", а как бы "география" души, путешествие по лабиринтам души Печорина. Лермонтов отказывается от принципа романа-"истории", романа-"биографии" и создает роман— портрет (портрет поколения в лице Печорина). (Найдите слова об этом в предисловии автора к роману.) Начинается повествование с более поздних событий из жизни Печорина, каким он был в момент встречи с рассказчиком. После этого мы узнаем о смерти Печорина, это кризисная точка, кульминация в повествовании, кульминация глубинного сюжета — истории нашего знакомства с душою Печорина. Но как раз начиная с этого момента голос предоставляется самому Печорину, несмотря на то, что его уже нет в живых (или даже "благодаря" этому, как подчеркивает рассказчик-издатель). Таким образом акцент переносится с актуальной реальности настоящего момента на реальность, отдаленную во времени, ставшую "прошлым", уходящую в "вечность". Можно сказать, что действие романа происходит, благодаря композиционной находке автора, не "во времени", а "в вечности". Дополнительный трагизм этой ситуации придает то, что мы так и не понимаем судьбы Печорина, так и не разгадываем его загадки. На протяжении всего повествования господствует ощущение "тайны души", иногда кажется, что мы близки к "разгадке", но это ожидание нас обманывает.
С этим связан и принцип смены рассказчиков. Сначала рассказчиком является основной повествователь ("безымянный" офицер), но он сразу же предоставляет слово для рассказа Максиму Максимычу. Особенность Максима Максимыча как рассказчика в том, что он — наиболее "далекий" от Печорина человек, психологический его антипод. Максим Максимыч противопоставлен Печорину и по возрасту ("отцы и дети"), и по социальному статусу (простой провинциальный офицер-служака — великосветский денди), и по эмоционально— психологическому складу (Максим Максимыч по-детски наивен, Печорин, напротив, как бы рано состарившийся молодой человек, Максим Максимыч — идеалист, Печорин — скептик, Максим Максимыч альтруистичен, Печорин — эгоцентрик, Максим Максимыч "не любит метафизических прений", Печорин ведет философский дневник), и по культурным установкам (Максим Максимыч ближе к национальным корням, к "почве", Печорин — "русский европеец"). Именно Максим Максимыч первым говорит о загадочности Печорина, хотя и признается, что не понял его. Многое удается заметить "издалека". Максим Максимыч не понял Печорина, но в недоумении остановился при виде его. Он первым задается вопросом о загадке Печорина. От него мы узнаем в общих чертах о характере Печорина ("ловкость", умение приспосабливаться к любым обстоятельствам, необъяснимое сочетание горячности и внутренней холодности, эгоцентризм). Символично, что последняя сцена в романе (см. конец повести "Фаталист") как бы возвращает нас к образу Максима Максимыча, к тому периоду жизни Печорина, когда они познакомились, и, значит, ко времени начала всего повествования. Максим Максимыч — тип, особенно понравившийся Николаю I (Печорина он считал плохим примером для русской молодежи).
Следующим рассказчиком является "безымянный" офицер. Повесть "Максим Максимыч" отличается внешней бессобытийностью (особенно по контрасту с сюжетно напряженными "соседними" повестями — "Бэла", "Тамань"). Изображается только встреча Печорина с Максимом Максимычем. Но это очень важное событие в глубинно-психологическом смысле. Здесь открывается трагизм человеческих взаимоотношений, внутреннее одиночество, отчуждение, обособленность индивидуума. (Проанализируйте, что говорит рассказчик об обиде Максима Максимыча на Печорина, как эта обида характеризует Максима Максимыча.)
Именно в повести "Максим Максимыч" впервые появляется подробный портрет Печорина, данный глазами рассказчика. (Проанализируйте этот портрет, выделяя в нем романтические и реалистические элементы.) Мир рассказчика ближе к печоринскому (и лермонтовскому) миру, чем мир Максима Максимыча. Таким образом, здесь читатель "приближается" к Печорину еще на один "шаг". После этого сюжет прерывается, читатель узнает от рассказчика о смерти Печорина. И только после этого Печорин становится рассказчиком, т. е. повествование переносится в отдаленное прошлое, выходит из "времени" в "вечность" (романтический принцип).
Система персонажей в романе
Роман "Герой нашего времени", как и всякий романтический роман, построен так, что в центре находится главный герой, во многом отождествляемый с автором. Кроме того, присутствует рассказчик, типологически также близкий автору и Печорину. Остальные герои служат как бы окружением Печорина, они помогают раскрытию его характера (разнообразные оценки, даваемые ими Печорину; система подробно разработанных в сюжете антитез).
Героев можно подразделить на две группы: те, кто когда-либо является рассказчиком (повествователь, Максим Максимыч, сам Печорин), и остальные. При этом повествователь психологически близок Лермонтову и Печорину, а Максим Максимыч антипод Печорина.
Первым рассказывает о Печорине именно он (наибольшее отчуждение, а в чем-то и глубокое прозрение; заметьте, что за ним и последнее слово в романе), затем повествователь (он рисует психологический портрет Печорина, значимый для раскрытия его характера) и, наконец, сам Печорин. Таким образом, мы постепенно приближаемся к самому Печорину, проходя как бы систему концентрических кругов. Печорин изображается в системе пар или антитез. Сопоставление с Максимом Максимычем, Грушницким, Вернером, Вуличем открывает новые грани в характере, проливает свет на судьбу героя. Печорин — Максим Максимыч. Человек "простой" и "светский", аристократический и демократический. Максим Максимыч как тип "кавказца" (русского офицера на Кавказе). Психологический конфликт между ними в главе "Максим Максимыч". Повествователь сочувствует обоим, представляет две точки зрения на эту ситуацию. Ему легче отождествить себя с Печориным, как и автору (и, значит, читателю). Печорин — Грушницкий. Герой и человек-пародия. Ср. Чацкий — Репетилов, а потом Базаров — Ситников. Антитеза получает крайне заостренное воплощение на уровне сюжета (дуэль). Предвосхищается это столкновение еще в реплике Печорина до завязки интриги с княжной Мери: "Я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дорожке". Здесь видно, что антитеза Печорин — Грушницкий выходит за рамки любовной интриги.
Печорин — Вернер. Драма несостоявшейся дружбы. Честные и прямые отношения, не претендующие на то, чтобы называться дружбой, противопоставленные "дружбе" Печорина с Грушницким. Общее в характерах Вернера и Печорина (найдите в тексте). Печорин — Вулич. Во взаимодействии этой пары персонажей решаются главным образом проблемы фатализма, "судьбы" и "удачи", предопределения.
Потом свое мнение об этих проблемах высказывает и Максим Максимыч, чье "возвращение" на страницы романа очень знаменательно.
Второстепенные персонажи. Печорин среди "естественных людей" — горцев (Казбич, Азамат). Печорин среди людей света ("водяное общество"). Печорин среди "простых людей" ("честные контрабандисты"). И все ему остаются чуждыми, причем прежде всего светское общество, с которым формально у него больше всего общего (он сам осознает свою неотделимость от "света" как трагический внутренний конфликт). Роль женских образов. Можно их описать в порядке возрастания значимости в судьбе Печорина. Наименее значимая — эпизодическая Настя в "Фаталисте". "Прощай, Настя", — говорит Печорин, проходя мимо, когда она ждет свидания с ним. Затем следует Бэла: то, что для нее жизнь и судьба, для Печорина лишь эпизод. "Ундина" — очень заинтересовала Печорина, но для нее встреча с Печориным — просто опасное приключение. Важнее для Печорина отношения с княжной Мери, он их осмысляет как психологический эксперимент и задумывается о причинах такого своего отношения к людям. Особенно же значим образ Веры, единственной женщины, с которой для Печорина была возможность любви. Именно Вере передает Лермонтов одну из важнейших оценок Печорина (как человека, не способного самоотверженно любить). Поражает воображение сцена погони и ее крах — воплощение неудавшейся судьбы Печорина.
В романе представлено много разнообразных оценок Печорина, в нем сталкиваются сразу несколько "точек зрения" (как это называет М. М. Бахтин), поэтому мы можем говорить о зарождении принципа полифонического романа, в совершенстве выраженного у Достоевского. Антитеза "простой" — "светский", "фаталист" — "волюнтарист" важна для Л. Н. Толстого в романе "Война и мир", где много "Печориных" и "Максимов Максимычей".