Сознание, что "его нет более!" — что, оставшись навсегда в литературе, он служил до самого своего мучительного конца, он, как лично ей близкий, дорогой человек, ушел навсегда, — не могло не заставлять ее страдать искренне и глубоко.
Перед большим и лучшим портретом Тургенева постоянно обновлялся роскошный букет свежих роз, как символ неувядания воспоминаний. Эти розы привозила ежедневно Мария Гавриловна Савина...
Весть о смерти Тургенева произвела сильное впечатление во всех просвещенных кругах русской земли, почувствовавших глубину утраты. Об этом свидетельствуют ряд состоявшихся постановлений отдельных обществ, городских дум, земских собраний и заявления разных лиц, появившееся в газетах.
Похороны Тургенева вызвали напечатание целого ряда стихов, посвященных его памяти. Наиболее удачными из них можно признать стихи покойного Андреевского с их трогательным концом: "Ты к нам желал на север дикий — Укрылся с юга на покой: — Сойди же в грудь земли родной, — Наш вечно милый и великий! — Здесь тишина...здесь лучший друг, — Здесь все товарищи вокруг... сюда пришли, пришли без счета — Слагать венки на этот свод, — И чуть от церкви с поворота, — К тебе завидят узкий ход, Какое нежное волненье — Невольно каждый ощутит!.. — И сколько раз благословенье — Твою могилу осенит! "
На другой день после похорон, в зале городского Кредитного общества состоялся вечер, посвященный литературным поминкам по Тургеневе. Перед собравшейся в большом количестве публикой, среди которой было много дам, многие из которых пришли в траурных костюмах, сказал вступительное слово Стасюлевич, назвавший Тургенева вещим человеком, в высоком и художественном значении этого слова. Особенное впечатление на этих поминках произвели талантливое чтение М.Г. Савиной отрывки из "Фауста", Н. В. Давыдовым из "Певцом", а также чтение Кавелиным "Довольно", проникнутое глубоким чувством, которое сказалось волнением чтеца, мешавшим ему по временам продолжать свое чтение.
Молчание одного из старейших и самого видного из русских литературных обществ о смерти Тургенева вызвало в свое время негодующий отзыв П.Д. Боборыкина о постыдном равнодушии москвичей к этой утрате.
Говоря о Тургеневе, столь громко оплаканном в 1883году, невольно хочется спросить: "А где же памятник ему? Тот памятник, на постановку которого, "по всем вероятием", петербургская дума ассигнировала остатки от расхода на погребение?" Его нет, но зато в одном из небольших губернских городов, по сообщению газет, которому просто не хочется верить, улица, известная местным жителям как главный приют домов терпимости, была названа Тургеневской...
Так продолжались моральные похороны Тургенева многие годы после его смерти. Хочется надеяться, что теперь они окончены, и что краски, наложенные этим надгробным красноречием на личность человека, так много давшего людям на своей родине и за ее рубежом, "спадут ветхой чешуей". Хочется думать, что Тургеневское общество не пойдет этим путем и своими работами углубит и расширит понимание и изучение творений Тургенева в их отношении к разнообразным сторонам жизни.
1