В сенях было темно. В дверях появилась фигура сторожа, высокого, сухощавого, пожилого Свирида.
— У меня в комнате нет ни капли воды. Принеси, пожалуйста, мне кувшин воды,— попросила Настя.
— Хорошо! Сейчас! У меня здесь в сенях есть кувшин. Я пойду к псаломщику, наберу воды и сейчас принесу вам, — сказал Свирид и мгновенно исчез в темных сенях.
Насте стало веселее, когда в темных сенях появился живой человек; ей не было уже так страшно в темном пустом доме среди пустого большого выгона. Неповоротливый, как вол в ярме, Свирид скоро вернулся, поставил кувшин с водою на столе и положил два кусочка черствого хлеба, корки и обрезки твердой сподки.
— Это зачем? Я напилась чаю и поужинала в гостях у Луки Корнилиевича и не голодна,— сказала Настя, не понимая значения этих черствых объедков хлеба.
— А це, бачте, задля того, щоб обороняться от собак, если вам будет нvжнo ночью во двор, потому что во дворе два лютых пса. Собаки вас не знают, могут броситься на вас и, сохрани вас бог, еще покусают вас или по меньшей мере порвут на вас исподницу.
— Как же я оборонюсь от собак хлебом? Может быть, у тебя есть палка?
— Да вы бросайте им кусочки хлеба и корки, так они не набросятся на вас, как волки на овцу,— усмехнувшись, сказал Свирид. — Здесь уже было неприятное приключение с одной учительницею, когда она первый раз вышла утром из школы: собаки набросились на нее так неожиданно и так энергично дергали зубами платье сзади, что почти изорвали его в куски. А завтра, когда выйдете, бросайте собакам по кусочку хлеба, так они попривыкнут к вам и будут знать, что вы свой человек, а не прихожий. Теперь, пока школа пуста, я сплю в меньшем классе, вот там, где в углу стоит куль [сноп] соломы. Но в эту ночь я буду спать в сенцах, вот там под лестницей, против ваших дверей, чтобы вам не было так страшно спать в первую ночь. Расстелю куль соломы в углу под лестницей да и буду спать. В школе у нас были и учителя, и учительницы старые, бывали и молодые панны, так я хорошо знаю их привычки и нравы. Одни учительницы ничего не боятся — ни воров, ни разбойников, ни самого черта, если бы он заглянул в комнату и показал свои роги да белые зубы. А такие молодые, как вот, примером, вы, первую ночь так боятся, что почти не спят всю ночь, да все смотрят на окна. Хорошо вы сделали, что завесили окна: вероятно, знали, что в вашей комнате есть окна, да еще аж два окна.
Свирид, сказавши барышне "на добраніч", ощупью отправился в класс, взял куль соломы, разостлал солому в углу на полу, лег на свою аскетическую постель и почти в одну минуту засопел и захрапел на все сени и на все комнаты в здании школы.
Настя еще долго сидела, погрузившись в свои думы и воспоминания. Но в сенцах Свирид так энергично храпел, свистел носом и зачем-то цмокал губами, что Насте невозможно было думать и сосредоточить на одном предмете свои мысли да думы. Она потушила свечу и, утомленная поездкою в душном вагоне, под звуки Свиридовой музыки в сенцах, закутавшись с головою в одеяло, мгновенно заснула крепким сном. И ей все снились лютые собаки, какие-то странные — большие, как апокалипсические звери, которые окружили ее со всех сторон и все время смотрели на нее большущими страшными глазами, а из глаз все сыпались красные искры и падали на ее платье, и на руки, и на башмаки.
Утром, когда она умылась и причесалась перед маленьким зеркальцем, привезенным из Киева, псаломщикова служанка пришла и сказала Насте, что псаломщица приглашает ее на чай. Настя одела лучшее платье, вышла на крыльцо и направилась к дому псаломщика, держа в руке кусочки хлеба как приманку для защиты от собак. Но она вдруг увидела, что между овином и свинушником стоит какой-то зверь, похожий на апокалипсического зверя, и направляется к ней. То была йоркширская свинья, большая, как медведь, курносая, похожая на большущего мопса, с рылом, поднятым вверх, с широкими ноздрями, которые были обращены к небу, с большими круглыми свирепыми глазами. Зверь шел прямо к ней навстречу и напоминал большую гиену, которая была готова броситься к ней не хуже псаломщиковых собак. Настя испугалась, вернулась назад и крикнула к Свириду. Свирид вышел из сеней и пошел к Насте. Он захохотал на все подворье.
— Проведи меня, Свирид, до дома. Я боюсь этой свиньи. Она как будто собирается броситься на меня, как собака. Я слышала, что в деревне бывают такие злые свиньи, которые гоняются за людьми и даже нападают на детей, как собаки.
— Да не бойтесь же этой свиньи! Эта аглицкая свинья только страшна с виду, но она не кусается. Когда она идет по улице, то маленькие дети убегают от нее и прячутся по дворам. Здесь у нас в Белоцерковщине графы Боаницкие давно развели и распространили по всему уезду эту породу свиней. Дьячиха купила этого зверя в Белой Церкви и откармливает ее на убой, потому что эти свиньи дают больше сала, чем наши. Она шла к вам, вероятно, за подачкою. Дети псаломщика кормят ее с рук, тычут ей в зубы куски тыквы или выеденные корки дынь да арбузов.
Настя взяла один кусок хлеба и сунула ей в рыло. Свинья подняла, вверх курносую морду, разинула пасть так жадно, что широкие черные ноздри зачернели, словно другая пара черных очей. Свирид провел Настю до крыльца. На крыльце стоял Лука Корнилиевич и хохотал.
— А что! Вас таки порядком испугала эта курносая морда.
— Я нигде не видела такого медведя меж свиньями, и она меня таки порядочно напугала. Она бросилась ко мне навстречу, чего не делают свиньи,— сказала Настя, подавши руку псаломщику и его жене, вышедшей ей на-встоечу на крыльцо.
Настя вошла в комнату, где на столе стоял самовар, и как будто ожила среди приветливых людей и детей, напомнивших ей дом отца и его семейство. Не успела она еще допить стакан чаю, как матушка прислала служанку и приглашала прийти к ней на чай.
— Обождите немножко. Я оденусь и проведу вас в двор батюшки. Там тоже есть в дворе две гиены, небезопасные для вас, пожалуй, похуже моих. Мы, как видите, живем отдельно от людей, как будто в особенном квартале, а не среди села, так нам и нужно держать для безопасности лютых гиен.
Псаломщик провел Настю до самого крыльца, защищая ее от двух собак. На крыльцо вышел отец Моисей и провел Настю в столовую, где за столом сидела матушка и ждала ее, приготовив все нужное к чаю и завтраку. После ночлега в пустой школе, как будто в заезжем доме или в корчме в степи, Настя очутилась в светлой комнате, среди детей и стала бодрее и веселее.
За чаем отец Моисей попросил Настю, не согласится ли она обучать двух старших его детей, а матушка предложила ей за это обед, заблаговременно извиняясь, если у нее обед не всегда будет городской, а сельский.
— Мы будем посылать вам булки к чаю, потому что у нас в селе никто не продает булок, да и в лавке здешнего еврея не всегда можно купить булку. Каждый печет хлеб и иногда булки только для себя. Мы раза два в неделю ездим в местечко и покупаем говядину, но иногда нет надобности ездить в местечко. Тогда мы готовим для себя борщ сельский без мяса,— сказала матушка.
— Я согласна обучать ваших детей, буду приходить после уроков в школе и буду заниматься с ними. Относительно обеда могу сказать, что буду очень благодарна за обед. У нас в Киеве не всегда бывает борщ с говядиною. В этом отношении я не требовательна и не избалована.
— У нас теперь две дойных коровы. Молока у нас много. Присылайте Свирида за молоком по утрам каждый день,— сказала матушка.
— Пока будут длинные дни, мои мальчики будут ходить к вам в школу для занятий, а в зимнее время вы будете приходить к нам после своих уроков, посидите у нас, проведете время в длинные зимние вечера, не будете скучать в одиночестве. Ведь молодые барышни учительницы страшно скучают в деревне. А к нам иногда приезжают в гости и паничи, довольно развитые и красивые, — сказал отец Моисей и весело засмеялся и глаза прижмурил, посматривая на красивую учительницу.
Настя покраснела и усмехнулась, опустивши веки с черными длинными ресницами.
— Вероятно, у меня будет так много работы, что не будет времени думать о паничах. Спасибо вам за то, что вы будете посылать своих детей ко мне на занятия. Я страшно боюсь собак, а здесь у вас собаки очень злые, не такие, как у нас в Киеве. Настоящие волки! Да и свинья у псаломщика страшная, похожа, на черта. Лука Корнилиевич уверял меня, что она не бросается на людей, а я ему не совсем верю. Как посмотрю на ее морду, то у меня возникает опасение, что она бросится на меня.
И отец Моисей и Мелания Андреевна захохотали и убедили ее, что черт не такой страшный, как его малюют.
— Я и чертей боюсь, и йоркширской свиньи все-таки побаиваюсь: зубы у нее, как клыки у собак, а широкие ноздри вверх приводят меня в какое-то содрогание.
— Не бойтесь ее! Будьте покойны. Это дети Луки Корнилиевича приучили ее подходить близко к людям: они кормят ее с рук кусками тыквы да зелеными арбузами,— успокаивала Мелания Андреевна Настю, а дети хохотали и, наконец, уверили ее в безопасности от этого страшного зверя.
После чаю и завтрака отец Моисей провел Настю на крыльцо и прогнал палкою собак, которые стояли у крыльца.
— Я пойду с вами, буду защищать вас в дороге от ваших врагов и покажу вам школьные классы, осмотрю их, потому что нам придется скоро открывать школу для приема школьников,— сказал отец Моисей.
В школе батюшка осмотрел убогую комнатку учительницы и классы.
— В здешней школе, как я вижу, нет совсем библиотеки и книг для чтения. Шкаф для книг совсем таки свободен от книг,— сказала Настя, провожая батюшку по классам.— Я не буду иметь никаких книг для чтения и пропаду от скуки в зимние длинные вечера,— сказала Настя чуть не со слезами.
— Не беспокойтесь! У меня найдутся книги для чтения. У меня есть журнал "Нива" за несколько лет с приложениями сочинений русских писателей. Пришлите когда-нибудь Свирида, и я приготовлю для вас "Ниву" с приложениями некоторых авторов,— сказал отец Моисей, прощаясь с Настей.
Настя привела в порядок все в комнате, приказала Свириду подмести в комнате и в сенцах, взяла палку в углу сеней и пошла на прогулку через большой выгон к пруду, где был центр села, где стояла на холме церковь, а поближе к плотине пруда по обе стороны большой почтовой дороги белели две лавки крестьянские и одна еврейская, в которых продавались товары, нужные для крестьян: горшки, миски, сало, керосин, постное масло и даже бумага и чернила специально для школьников.