Целую крепко, как люблю.
Я совсем здоров. Не простудилась ли ты тогда?
Я очень беспокоюсь.
[іЩ р.. Чернігів.]
Ты несправедлива ко мне, дорогая: я тебя люблю всеми сллами души, как только умею. Я устроился так, что нам сегодня можно увидеться. Я выйду около 6 час. (немножко позже, быть может) на прежнее место, против народного дома. Там уже условимся, где будем встречаться потом. Не сердись.
Люблю и целую.
17.
[1906 р., Чернігів. |
Доброго утра, Шурочка. (Если б сейчас хоть один маленький поцелуй).
Как это странно: я чувствую, что моя жизнь сократилась, что живу только несколько дней в течение месяца... Только те дни, когда тебя вижу. Дни без тебя—это что-то такое тоскливое, серое, длинное и скучное. Еще — если могу писать — убиваю дни. А вчера мне не писалось совсем; я вчера сильно тосковал по тебе, проклинал свою жизнь, рвал и метал. Страстно хотелось хоть на минутку увидеть тебя, хоть издали. Ты — мой воздух, безлкоторого невозможно дышать.
Как себя чувствуешь? Я еще совсем не успокоился, все боюсь, не простудилась ли ты. Чувствую угрызение совести. Напиши. Что ты вчера делала, где была? Для меня такой тяжелый был вчера вечер. Мне было бы лучше, если б я знал, что хоть тебе было весело и приятно. Когда увидимся и где? Мне трудно долго ждать, ты ведь понимаешь это, дорогая? Целую тебя, мое счастье, всю тебя целую, чтобы тебе было хорошо и тепло от моих поцелуев.
Твой.
18.
Мы сегодня увидимся, Шурочка. Как это хорошо. Нельзя ли нам встретиться сегодня недалеко от твоего дома, возле водопроводной будки, что перед белым мостом? Оттуда мы пошли бы вверх по той улице, по которой ты предлагала идти тогда, когда мы свернули в переулок. Помнишь? Это было в день твоего купанья. Видишь ли, мне в тех местах, после нашего свидания, надо быть на комиссии4 и если мы
встретимся где-нибудь в другой части города, я сильно запоздаю. А комиссия та, о которой я говорил тебе, значит — должен быть на ней. Напиши мне сегодня же хоть два слова— согласна ли ты встретиться в 6*/з ч. (только не опоздай очень, голубка) у водопроводной будки, а если не там, то где? Я уже чувствую лихорадку нетерпения, так мне хочется быть с тобой и приласкать мою любимую, дорогую, добрую, бесценную детку.
Люблю тебя, голубка. Целую.
Твой.
19.
[1906 р.,Чернігів.]
Доброе утро, Шурочка. Дай губки. А теперь глазки. Целую.
Как ты вчера добрела домой? Не озябла ли, не простудилась? Как спала, что снилось, как себя сегодня чувствуешь? Все это хочется мне знать, сотни мелочей, которые так соединяют людей, создают атмосферу близости. А мне хочется, чтобы мы были близкими людьми, друзьями. И каждый раз, когда ты словом или движением отстраняешь меня от себя, мне кажется, что ты покушаешься на нашу близость. Ты говоришь, что я не даю тебе привыкнуть ко мне. Наоборот, мне как раз хочется создать эту близость, чтобы не страдать от мысли, что она мираж, что ее нет, что вместо доверия — в наши отношения вкрадывается осторожность. Любимая! Каждая встреча опьяняет меня, как весенний воздух и я бесконечно счастлив, переживая потом все детали нашего свидания. Вспоминаю каждую твою ласку, улыбку, выражение глаз — и все радует меня; слышу твой голос и чувствую теплоту твою. Как я тебя люблю! Как люблю тебя, мое сердце, моя ты маленькая. Целую п обнимаю. Жду поцелуев и ласк твоих.
Твой.
20.
[1906 р., Чернігів.)
Беспокоюсь, не простудилась ли ты вчера, милая Шурочка. Не промочила ли ноги?
Вот сейчас хотел что-то сказать, но остановился; невольно пришла мысль: Шурочка скажет, что я фантазирую, что я сочиняю —и ничего не пишу. Мне больно, если ты серьезно это говоришь. Я, право, заслуживаю большего доверия. Люблю тебя, моя дорогая, искренно и горячо. Хочешь верь, не хочешь — не верь. Целую.
Твой.
21.
[12 квітня 1906 р., Чернігів.]
Сегодня стодневный юбилей нашего поцелуя— Неужели
он сегодня останется в спокойном состоянии на губах каж-
дого из нас в отдельности? Сто дней прошло! А мне было
так хорошо, что если бы так продолжалось сто лет — мне не
наскучило бы, я испытывал бы ту же радость, тоже счастье,
что и сейчас. С каждого свидания возвращаюсь буквально
пьяным от счастья — и когда вспоминаю о тебе потом — мое
сердце наполняется таким нежным чувством привязанности,
дружбы, любви, благодарности—и мне еще больше хочется
целовать тебя. ( )
Сегодня заспал после бессонных ночей, поэтому пишу мало, но целую много. Как чувствуешь себя, сердце? Поцелуй меня.
Люблю, обнимаю и целую до смерти.
Твой.
До субботы!
22.
[Квітень 1906 р., Чернігів.)
Понимаю тебя, родная. Твое горе я переживаю глубже, чем собственное5. Еще больше, чем когда, хочется приласкать тебя, успокоить. Хочу видеться завтра. Не лучше ли на нашем старом месте, ведь теперь сухо везде. В 63/г часов?
Целую. Жду ответа.
23.
(Квітень 1906 р., Чернігів.]
Целую твои губки. С добрым утром, милая!
Вчера мне было так плохо, что я не мог выйти из дому и не видел тебя. Такой день, когда тебя не увижу хоть на минутку, я считаю пропавшим днем, как бы вычеркнутым из моей жизни. Я хотел бы быть вознагражденным за такие дни частыми свиданиями. Кстати, я вчера ходил на наше старое место. Дорога совершенно сухая, суше, чем где-бы то ни было. Я очень обрадозался, мы опять можем .быть вместе на моем любимом, богатом воспоминаниями, месте. (. . . . • .) Когда же мы увидимся? Я горю нетерпением, жизнь без тебя для меня сплошное мучение. Помни об этом, голубка, если меня любишь.
Целую тебя крепко, обнимаю еще крепче. ( )
Твой.
24.
[Квітень 1906 р., Чернігів.]
Наконец сегодня увижу тебя! Ужасно соскучился. Надежда увидеть тебя не дает мне возможности сосредоточить мысли сейчас и рассказывать тебе письменно то, что расскажу при свидании. Голубка моя нежная, сегодня я буду целовать тебя, сегодня буду смотреть в твои глазки! Я так счастлив, что завидую сам себе.
Итак, на нашем старом месте, за углом, в 7 час? Хорошо? Жду вечера с нетерпением, а пока целую крепко и сердечно мою голубку.
Твой навсегда.
[З травня 1906 р., Чернігів.
Добрий день, Шурочка!
Какая неудачная для нас неделя. До пятницы все вечера заняты. Если бы удалось, по крайней мере, хоть в пятницу! А я уже чувствую, что долго выдержать не смогу. Мне чересчур тяжело не видеться с тобой, моя голубка. Когда вчера вечером ты сидела так далеко от меня, я чувствовал себя очень одиноким и несчастливым. Теперь это прошло, сегодня третье число — такое памятное, такое дорогое для меня — и я чувствую, как бьется мое сердце, полное горячим чувством к тебе, нежностью, братскою заботливостью. Вспоминаешь ли ты каждое третье, как я? Голубка моя, люби меня, думай обо мне. Я только и живу тобой. Как себя чувствуешь? Я здоров. Очень заспал сегодня и едва успею собраться.
Целую тебя, мое сердце, крепко.
Твой.
¡4 травня 1906 р., Чернігів.]
Спасибо тебе, милая, за утешения. Но я все таки скучаю, скучаю страшно, тоскую и не нахожу себе места. Мне недостает тебя — а без тебя я просто мучусь.
В пятницу тебе опять нельзя, а в субботу я, быть может, выеду по делам в Киев и пробуду там до 10-го. Опять не увидимся. Я уже боюсь предлагать тебе, у меня нет надежды на твою решимость, но все таки скажу: голубка, поедем в Киев вместе. Проведем вместе день-два, упьемся счастьем, поживем полною жизнью!
Если у тебя сейчас нет денег — у меня хватит на обоих нас. Ведь какие счеты могут быть между нами? Голубочка, милая, хорошая, дорогая моя, согласись.
Но нет, я знаю, что надежды мои напрасны, что благоразумие возмет верх — и в результате я буду тосковать в Киеве, как сейчас здесь.
Как ты себя чувствуешь, дорогая? Вчера выглядела ты утомленной, не совсем здоровой. Или мне показалось?
Я здоров, хотя 8—9 часовое ежедневное сиденье утомляет.
Ответь мне, мое сердце. Мне так хочется, чтобы мы были счастливы! (......) Обнимаю тебя. Счастье ты мое!
Твой.
27.
[5 — 6 травня 1906 р., Чернігів.)
Целую тебя, дорогая Шурочка! С нетерпением ожидаю твоего ответа. Хотя надежды у меня мало. Ну, а вдруг! Вот была бы радость, вот было бы счастье! Как бы я был тебе благодарен, моя дорогая!
Если ты согласишься, то нам нужно будет хоть на минутку увидеться, чтобы условиться.
Если нет-—придется увидеться после возвращения моего. Тогда ты сообщишь мне, когда тебе удобнее. Ты вчера не умерла со скуки? Я едва остался жив. Просто ужас!
Прости, что сегодня пишу очень мало, я так заторопился, что не успел. Я здоров, только скучаю очень. Гостей моих почему-то нет до сих пор. Как тебе живется? Нервничаешь ли? Я вспоминаю тебя не только во время грозы, а ежедневно.
Я думаю с тебе, целую тебя, любуюсь и счастлив, что мы принадлежим друг другу. Целую тебя, голубочка. Люби меня. Я люблю тебя от всего сердца. Больше не умею. Еще целую мои глазки.
Твой.
28.
7 мая, воскресенье, 5 час. дня. [Київ. 1906 р.]
Милая моя Шурочка!
Я был уверен, что сегодня получу от тебя письмо, но вот уже вечер, почту разнесли, а я ничего не получил. Может быть, завтра утром будет что-нибудь для меня и хоть отчасти утешит меня. Я до сих пор не могу примириться с тем, что я здесь один, а не с тобой. Как бы хорошо было бы вместе! Никого знакомого до сих пор не встретил, очень может быть, что и тебе никто из знакомых не повстречался бы, и мы были бы одни, понимаешь — одни, счастливые, любящие, радостные и пили бы жизнь полными глотками, а не украдкой.
Жизнь с тобой мне кажется такой полной, такой прекрасной. Но что же, поздно мечтать, случилось — и я один тоскую по тебе. Дорога была скучной, сегодня почти весь день дождь, тоскливо и одиноко. Поскорее бы назад, поскорее бы увидеть тебя, моя радость. Ведь только там и хорошо, где ты, где милые глазки, твои горячие поцелуи и ласки.
Сегодня все магазины закрыты" ничего не успел сделать. Хотел хоть в витринах посмотреть пряжки для пояса, но все закрыто. Завтра постараюсь найти подходящую. Передам я тебе покупку не в руки, чтобы не вызывать разговоров и не давать пищи для наблюдений, а опущу вместе с запиской в зонтик.
Я здоров, хотя не весел. С горя (да, с горя!) иду вечером в театр на "Дети солнца"0. Гастролирует здесь Коммис-саржевская ' — говорят, она очень хороша в некоторых ролях. И опять досадно, что мы не вместе смотрим ее, опять удовольствие не полное.